Суккуб
Шрифт:
Часов через шесть после моего прибытия, цепи, связывающие меня с остальными, вдруг магическим образом исчезли.
— ВРЕМЯ ЖРАТЬ! — проревел надзиратель.
.
Я прошёл к открытой площадке, где горел огромный костёр, над которым подвешен котёл — из него демоны черпали похлёбку.
Стражник дал мне выдолбленную из камня миску, и я протянул её, удерживая обеими руками, «повару». Тот ляпнул в неё какой-то жуткой смесью из жирного хрящеватого мяса и подгнивших овощей.
«Иисусе»
— Ешь,
Я обернулся и увидел того же самого демона, что прокомментировал меня ранее при неудачном «эксперименте» с цепью и киркой.
Он был горбатым существом, с голубой кожей, и в целом походил на бурную помесь трицератопса и гнома, только облитого краской. Иными словами, его лицо было продолговатым, ящероподобным и оканчивалось кривым клювом; на макушке — гребень; руки оканчивались тонкими когтистыми пальцами.
— Сьем. — ответил я.
«Просто мне это нифига не понравится»
— Короче, что не захочешь — то отдавай мне. Я дам взамен медяк.
Вот, значит, к чему я скатился? К одной медной монетке, выменянной на блевотню у заключённых в кандалах…
Кстати, мне даже некуда её положить — даже моя сумка заблокирована.
— Не, всё нормально. — сказал я. — но спасибо за предложение.
— Меня Горком кличут, человек. Вдруг чего понадобится, или захочешь обменять еду — подходи.
— Буду иметь ввиду. — кивнул я, и начал есть похлёбку.
«Божечки, это ж реально мусор, а не еда!»
На вкус она была, как грязь, только с привкусом травы. Ну и плюс мясо с прожилками в некоторых местах хрустело хрящами.
Хотелось блевать, но я держался. С каждой ложкой мои хит-поинты — постоянно уменьшающиеся на протяжении последних нескольких часов — росли. Кроме того, мозоли на руках заживали просто на глазах. Не до конца, к сожалению, но там, где они лопнули, уже виднелась новая розовая кожа.
Еда, может, и была ужасной на вкус, но действительно поддерживала во мне жизнь.
Но, если подумать…а ХОЧУ ли я оставаться в живых? Если я помру, может, я просто зареспюсь на ближайшем кладбище?
Стоит попытаться.
Или всё же НЕ стоит? Все мои опции — серые. Что, если я лежу в коме там, в реальном мире? Что, если моё тело находится в схожем лимбе, как и мой разум, и неадекватно отреагирует на смерть в игре?
Нет, сомневаюсь, что дело будет именно так.
Наиболее вероятным будет другой вариант — при моей смерти я отреспавнюсь, но не на кладбище, а прямо здесь, в цепях.
Словом, сама ситуация, в которой я очутился, реально меня нервировала.
Но — не настолько, чтобы реально попытаться использовать смерть как способ побега. По крайней мере — пока. Уверен, что рано или поздно это
Всосав похлёбку, я немного передохнул, пока питались остальные заключённые.
Я походил по лагерю, всматриваясь в лица рабов — уродливые и перекошенные, но, хуже всего — отчаявшиеся и безразличные.
А потом я уловил краем уха разговор из тени у скалы.
— Говорю тебе, мы можем свалить отсюда!
Там сидела маленькая группка демонов, оживлённо спорящих между собой: мужик с головой козла, паукоподобная жуть с восемью глазами, и рогатая жаба.
— Как? Мы не можем даже кандалы сбить!
— Мы можем задавить охрану числом, это вполне реально!
«Ха!»
В этой игре таки нет совпадений.
Я сразу подсел к заговорщикам и прошептал:
— Я с вами.
Троица одарила меня угрожающими оскалами:
— Ты бы лучше научился не совать нос не в своё дело, человек.
Я просёк, что, скорее всего, неправильно прочитал ситуацию и попытался заговорить их:
— Послушайте, я просто хочу выбраться отсюда, и всё.
— Будто остальные не хотят, бэ? — фыркнул козлоголовый.
— Я к тому, что готов помочь всем, чем могу, если вы задумали бежать.
— Вы все придурки. — сказал за спиной уже знакомый голос.
Мы все повернули головы и увидели стоящего над нами Грока.
— Тебя это не касается! — квакнул рогатый жаб.
— Если из-за ваших действий по моей шее прилетит кнутом, или мне обрежут вполовину рацион, то ещё как касается! — возразил Грок. — Ваша болтовня про побег — опасная глупость. Будет только хуже для нас всех.
— И что же ты предлагаешь сделать? — спросил я. — Подохнуть в цепях, как раб?
Остальные ребята согласно забормотали и закивали — что было весьма иронично, учитывая, что не далее, как тридцать секунд назад они хотели надавать мне поджопников.
Грок убеждённо покачал головой:
— По мне, так лучше пожить подольше, неважно — в цепях или нет.
Может, дело в самом разговоре, может — в той депрессивной картине безнадёги и унижения, что я видел вокруг себя, но мой мозг вдруг встрепенулся и заработал. В голове у меня возникла картинка со «Спартаком» — причём, не тот современный телесериал, набитый кучей голых мужиков, но старый фильм Стенли Кубрика, где ещё играли Кирк Дуглас с Лоуренсом Оливье.
— В моём родном мире есть старая история, о человеке, что был рабом. — начал я. — Его заставляли биться на арене на потеху толпе, но затем он сбежал из рабства и выборол свою свободу. Но, став свободным, он не забыл об остальных рабах — он пробрался назад и освободил их, и плечом к плечу они пошли в бой, практически уничтожив сильнейшую империю в мире.