Султан и его гарем

Борн Георг Фюльборн

– Ни слова более, Зора, – перебил его Сади, – мы оба выдержали тяжелый день и сумели выйти из опасного боя живыми. Но бой еще не кончен.

– Мы можем отдохнуть минуту, – заметил Зора после небольшого молчания и медленно пустил своего взмыленного коня. – Кажется, в пылу битвы мы свернули с настоящей дороги.

– Солнце садится там, значит, ехать надо сюда, – сказал Сади.

– Видишь ли ты кругом возвышения?

– Нет, горизонт заволокло тучами.

– Мы или едем не по той дороге, или еще так далеко от лагеря, но раньше

ночи нам до него не добраться. Однако молодой пастух полагал, что лагерь на расстоянии всего трех или четырех миль.

– Едем дальше, – предложил Сади.

– Лошади очень устали.

– Я думаю, мы с тобой, Зора, устали еще больше, однако не смеем и заикнуться об этом.

– Ну так едем, – согласился Зора.

– Будем держаться немного левее, – сказал немного спустя Сади, – кажется, в той стороне лежат холмы, полузакрытые фиолетовым паром.

– В этой пустыне гораздо легче, чем на море, сбиться с пути! – отвечал Зора.

– К ночи будет вдвое хуже!

– А мой желудок дьявольски пуст!

– Успокойся, – улыбнулся Сади, – в лагере мы найдем чем подкрепиться, – и он яркими красками стал рисовать своему товарищу все удовольствия хорошего обеда. Зора, смеясь, снова погнал коня.

– Ого, посмотри-ка туда! – закричал он наконец, как только последние лучи заходящего солнца засияли на горизонте. – Что там такое, друг мой?

– Помоги Аллах, чтобы оправдались твои слова, чтобы это были те холмы, за которыми лежит наш лагерь, – отвечал Зора. – Но теперь мне и самому кажется, что мы на верной тропе.

Они помчались далее, и чем ближе подъезжали они к горам, тем яснее видели, что они на пути к цели.

Наступила уже ночь, когда их окликнул часовой, и они увидели перед собой лагерь. Тшауш со своим отрядом не вернулся, наверно, они попали в руки Кровавой Невесты и стали жертвой ее дикой мести.

Пока оба офицера утоляли голод, солдаты готовились к выступлению.

Пушки снова были разобраны и навьючены на верблюдов. Войско выстроилось, приведя в порядок ружья и прихватив с собой провиант. Через полчаса солдаты сидели на конях.

Сади и Зора объявили своим воинам, что на этот раз надо одержать решительную победу, враги все собрались на равнине, и придется выдержать упорный бой.

Солдаты радостными криками отвечали своим смелым командирам. Зора и Сади стали во главе своих отрядов и оставили лагерь. Они решились разъединиться, чтобы с обеих сторон внезапно напасть на неприятеля.

Впрочем, они держались недалеко друг от друга, чтобы при внезапном нападении иметь возможность при первых же выстрелах немедленно соединиться.

Между тем Кровавая Невеста была в невыразимом бешенстве. Впервые слышала она, что все принятые ею меры остались тщетными и оба офицера падишаха все-таки ускользнули от нее, в то время как она уже твердо рассчитывала овладеть ими. Не было никакой надежды на успех дальнейшего преследования, и Солия решилась лучше отыскать

сначала братьев и затем уже, соединившись с ними, продолжать военные действия против турецких войск. Каков же был ее ужас, когда она нашла обоих братьев убитыми.

Это еще сильнее взбесило Солию! В отчаянии бросилась она на трупы, которые печально обступили воины, затем вскочила и дрожащим голосом поклялась до тех пор не успокоиться, пока не истребит всех врагов или сама не падет в битве.

Арабы последовали ее призыву и столпились под знаменем Кровавой Невесты. Все клятвенно обещали или отомстить за смерть своих вождей, или пасть в сражении. Затем обоих воинов погребли на том самом месте, где нашла их Солия, и огромными камнями завалили их могилу. Так, среди пустыни упокоились рядом, головами к Мекке, оба брата Кровавой Невесты.

Совершив погребение, бедуины снова вскочили на коней. Солия развернула знамя, так как решилась немедленно вести своих воинов на врагов – победить или умереть. Ей не терпелось известием об окончательном уничтожении ненавистных врагов обрадовать престарелого отца, с одним старым слугой оставшегося в лагере, и этим смягчить печальную весть о смерти обоих сыновей.

Словно вихрь мчалась она во главе своих войск по направлению к неприятельскому лагерю.

Ей хотелось не только истребить войска падишаха, но и жестоко наказать те соседние племена, которые отказались помочь ей и тем нанесли оскорбление, которое Солия хотела непременно смыть кровью.

Неукротимая жажда мести руководила каждым ее шагом. Ненависть пересилила то чудное чувство, которое овладело ею при виде смелого неприятельского вождя, и она хотела видеть всех врагов мертвыми у своих ног.

И воины Кровавой Невесты были увлечены ее мужеством. Жажда брани томила их с той минуты, как они увидели трупы сыновей их эмира. До последнего человека, до последней капли крови решились они биться и теперь устремились за развевающимся по ветру знаменем Кровавой Невесты, которая впереди всех мчалась к неприятельскому лагерю. Как стая призраков, в белых развевающихся плащах, мчались бедуины, численностью своей превосходя силы, бывшие в распоряжении Сади и Зоры.

Солнце уже закатилось, и вечерняя мгла покрыла пустыню. На небе засияли первые звезды, и прохлада сменила удушливый дневной жар.

Но вот Солия внезапно вздрогнула: вдали она увидела какую-то двигающуюся в их сторону черную массу.

Это было турецкое войско.

Воины Кровавой Невесты тоже увидели приближающихся солдат падишаха.

Настала решительная минута. Солия велела своим воинам остановиться, дать врагам подойти поближе и затем внезапно броситься на них.

Такое внезапное нападение всегда приносило успех, это она не раз испытала. Тщетными оставались все попытки регулярных войск противостоять дикому натиску такой орды, искусно использующей вначале оружие, а затем свои длинные копья.