Султан и его враги. Tom 1
Шрифт:
Раздвинув немного ветви, Реция следила за красноватым светом удалявшихся факелов.
Вдали она увидела остальных дервишей, также безуспешно возвращавшихся назад, и скоро, подобно блуждающим огонькам, мерцающий свет факелов совершенно исчез в стенах развалин.
Тут только поднялась Реция, а за ней вскочил и Саладин.
— Ах, моя милая, дорогая Реция, — вскричал он, — не оставляй меня! Возьми меня с собой!
— Куда? — невольно вполголоса вырвалось у Реции. — Куда нам теперь деваться?
В
— Теперь я узнаю ваше высочество, — сказал он, — тем не менее, мне нужно просить вас пробыть здесь до утра, мне нужно известить его величество султана о неожиданном происшествии! И бей также останется при вашем высочестве, пусть его величество сам вынесет приговор!
— Я должен уйти! — вскричал принц Юссуф, увидев, что Реция уже убежала, тогда как непреодолимая сила влекла его за ней. — Зачем я останусь здесь, с какой стати?
— Ваше высочество, увлекшись, вероятно, соблазнительными речами, проникли в эти места, — отвечал Мансур-эфенди, — и теперь вы не выйдете отсюда до тех пор, пока его величеству султану не будет известно все!
— Намерение донести обо всем его величеству султану ваша светлость может исполнить в любое время, — обратился Гассан к Шейху-уль-Исламу, имевшему право на титул светлости, — но ничто не дает вашей светлости права держать здесь под арестом принца и меня! Подобное насилие не останется без последствий!
— Побереги для других свои угрозы, — сказал Мансур-эфенди со всем высокомерием, на какое был только способен, — я остаюсь при своем решении.
— Я не могу оставаться здесь! — воскликнул Юссуф, делая несколько шагов в том направлении, куда убежала Реция. — Я должен уйти!
— Запереть ворота! — приказал Шейх-уль-Ислам.
— Ваша светлость не думает о последствиях подобного приказа? — спросил, дрожа от гнева, Гассан, в то время как некоторые из окружавших Мансура дервишей бросились исполнять его приказание.
— Я ни за что здесь не останусь, если бы даже вы осмелились употребить силу! — закричал Юссуф.
— Будь рассудителен, принц! — шепнул Гассан.
— Если вашему высочеству угодно расположиться поудобнее, здесь к вашим услугам есть комната.
— Мы — заключенные? Так это правда? — в негодовании спросил принц.
— Это неслыханное насилие! — сказал Гассан.
— На чьей стороне вина и насилие, пусть решает сам султан! — с ледяным равнодушием отвечал Шейх-уль-Ислам.
— Так останемся же на этом самом месте! Пусть решится, имел ли этот человек право поступать с нами, как с заключенными, — запальчиво вскричал принц, видя невозможность следовать за девушкой, красота которой произвела на него неотразимое впечатление.
— От вашего
Дверь с шумом захлопнулась за ними.
Принц Юссуф и Гассан остались одни в крайнем негодовании на ненавистного им Мансура.
Фонарь слабо освещал страшный коридор Чертогов Смерти.
— Что скажешь ты на это приказание, Гассан? — обратился крайне взбешенный всем этим принц к своему наперснику.
— Скажу, что мы должны пока уступить, чтобы остаться правыми!
— Я согласен с тобой! Одно только тревожит меня!
— Что же это такое, принц?
— Что я не могу последовать за освобожденной узницей! Утешимся же той мыслью, что, по крайней мере, мы исполнили свое намерение и освободили Рецию!
— Ваше высочество хотели бы следовать за ней? — спросил сильно удивленный Гассан.
— Ах, да, Гассан, мне хотелось бы еще раз увидеть ее, еще раз поговорить с ней! О, как хороша она!
— Кажется, ваше высочество очарованы ее красотой?
— Мне так хотелось бы следовать за ней, и вдруг мы вынуждены остаться здесь, — печально сказал Юссуф, — пойдем в тот покой, где так долго томилось прелестнейшее существо на свете!
С этими словами принц вошел в бывшую темницу Реции. Лицо его сияло радостью, будто он переступил порог святилища.
— Вот здесь она жила, здесь она плакала! — продолжал он. — Там она отдыхала, в то окно смотрела! Останемся в этой комнате, Гассан.
Гассан молча смотрел на упоенного первой чистой любовью принца, следуя за ним.
— Покой этот был ее местопребыванием, его осветило ее присутствие, — продолжал Юссуф, — теперь я благодарен Шейху-уль-Исламу за то, что он не отпустил меня. Я могу теперь быть в том покое, где еще час тому назад томилась Реция! Здесь ступали ее крошечные ножки, там на постели отдыхала она — останемся здесь.
— Гассан! — сказал он, обнимая своего любимца. — Понимаешь ли ты, что наполняет и волнует мою душу?
— Я с удивлением слышу и вижу это, принц!
— Чему ты удивляешься? Из того, что я не обращаю внимания на приставленных мне в услужение рабынь и одалисок, а охотнее зову к себе рабов, не заключаешь ли ты, что я не могу любить ни одной женщины? Или тебя удивляет, что так внезапно все мое существо наполнено одной ею? — спрашивал Юссуф. — Разве я сам знаю, как это случилось? Я увидел Рецию, и теперь меня всеми силами души влечет к ней! Та непостижимая сила, что непреодолимо влекла меня принять участие в ее освобождении, была уже предчувствием любви! Мне казалось, что иначе не могло и не должно быть, точно нужно было освободить часть меня самого! Теперь я разгадал эту загадку!