Султан моих снов
Шрифт:
Сможет ли он забыть о ней, не сравнивать нас и не искать во мне её образ? Помочь ему справиться с болью утраты, быть всегда рядом, подарить себя полностью и отдать без остатка? — да не проблема. Вопрос в другом: хочет ли сам кардинально изменить жизнь? А главное — никогда не оборачиваться назад, не возвращаться в прошлое, закрыв туда условную дверь… Довольствоваться в будущем лишь своими чувствами я не готова — «такие» перспективы не прельщают, ведь в этом случае — мы оба обречены и будем мучиться, но уже вместе…
Так или иначе, на столь быстрое развитие событий точно не рассчитывала и
Впервые веду себя подобным образом. Не будет ли Аяз потом считать меня легкомысленной и воспринимать несерьёзно? Всё понимаю, наверное, им движет стремление удовлетворить потребности мужской физиологии — и в этом нет ничего плохого. Очевидно, у него давно не было женщины: это заметно во всём и остро ощущается — долгое воздержание налицо. Со мной — та же история, последние отношения закончились почти год назад.
М-да…
«Жить одним днём, плыть по течению — совсем не мой вариант, привыкла всё планировать» — впрочем, если понадобится, то попробую и постараюсь подстраиваться под предложенные обстоятельства, при этом не жертвуя собой. Не зря же я рискнула всем и приехала к нему, сама сделала первый шаг — обратной дороги нет. Только вперёд!
Теперь: будь что будет!
***
Дальнейшими действиями и резкой сменой поведения — от дикого взбесившего зверя до мужчины, который своей сумасшедшей необузданной энергетикой порабощает мгновенно, Аяз моментально избавил меня от нерешительности и остатков сомнений. Стал целовать настойчивее и нежнее, хотя с не меньшим рвением и страстью.
И я ответила ему...
Дала «зелёный свет» всему остальному…
Он оторвался от моих губ буквально на секунду, чтоб заглянуть в глаза. А когда увидел то, что хотел — моё безоговорочное молчаливое согласие, улыбнулся, изогнув игриво бровь, и продолжил. Немедленно.
Поднял меня на уровень своих глаз, заставив обнять его торс ногами и крепко ухватиться за шею. Придерживая за ягодицы, понёс на кровать.
Мы рухнули на постель. Нас обоих трясёт от нетерпения и жгучего желания. Целуемся как ненормальные, словно едим друг друга. Возбуждение с нарастающим эффектом растекается по телу обжигающими волнами и постепенно уносит на запредельные высоты, обещая истинное блаженство.
Аяз разорвал поцелуй и спустился ниже. Переключил внимание на мою грудь, поочерёдно припал горячим ртом к соскам — кусает, терзает сладкой пыткой и дразнит языком. А что творят его руки… Скользит пальцами в промежности, раздвигая складочки и растирая по внутренней стороне бёдер образовавшуюся влагу.
Я выгнулась дугой навстречу ласке и протяжно застонала… Мышцы стянуло в томительно-приятной боли. Со мной происходит нечто невообразимое, напоминаю горячий растаявший воск или пластилин. Даже не догадывалась и не представляла, как это бывает — восхитительно, потрясающе, голова идёт кругом, плывёт в пьянящих зашкаливающих ощущениях. Ни с чем несравнимо, никогда не испытывала прежде хоть что-то близко похожего и не знала, что умею так чувствовать — остро, пронзительно и ярко.
И как же мне нравится, насколько уверенно, с властным натиском, он действует.
— Разденься… скорее… — мечтаю посмотреть на
Аяз быстро избавился от одежды, не теряя времени.
«Широкие плечи, узкие бёдра, рельефный торс, красивый плавный контур мускул, атлетическое телосложение» — пока он снимал вещи успела разглядеть всё... С правой стороны на коже есть небольшие шрамы как ожогов. Интересно, это стало результатом аварии?
— Яся, ты… Если не уверена, то я остановлюсь, — явно не о том подумал и неправильно понял мой пристальный взгляд.
— Иди ко мне, — поманила его пальчиком, улыбнувшись и облизнув губы.
Лежу в приглашающей позе — открытой, доступной и беззащитной. Внутри всё горит, жаждет утоления желания. Трогаю свои соски, а второй рукой ласкаю себя, вывожу узор на клиторе. И, не отрывая глаз, нетерпеливо смотрю на Аяза в ожидании близости.
Уговаривать его не надо… Он залез на меня. Придавил тяжестью своего тела, и, устроившись между ног, ворвался резким толчком, заполняя ноющую пустоту внутри и растягивая собой на всю длину нескромного мужского достоинства. После чего, ухватив мои запястья и распластав под собой, начал двигаться в ритмичном, жёстком, беспощадном и таком нужном сейчас темпе, похожем на удары плотью в плоти.
Жадно целует мои губы, покусывая их и сплетая наши языки. Доводит до неистового состояния, ещё немного и взорвусь — долгое воздержание сказывается…
Но тут же Аяз меняет тактику: движения становятся трепетными, тягуче-медленными, направленными на проявление максимальной чувственности… Что он творит со мной? Не узнаю себя, голос — дикий и безумный, а ощущения зашкаливают настолько, что стоны неконтролируемо рвутся наружу, перерастая в блаженные крики. Я будто превратилась в оголённый воспалённый нерв — каждый толчок отзывается в теле щекочущим возбуждением, дрожью, и сразу стремительно направляется в центр удовольствия.
Никогда не испытывала такого… потрясающе…
Это обладание на уровне истинного единения и абсолютного подчинения своей власти — до полной самоотдачи, опустошения, изнеможения и растворения друг в друге, чтобы взамен получить в разы больше ответных эмоций. И мы словно тонем, погружаемся в бездну наслаждения, проваливаемся во что-то мягкое, пушистое, воздушное и бесконечно нежное…
Глава 24
Проснулась я первой. Поначалу не поняла, где нахожусь — до банальности, растерялась спросонья, со мной такое часто бывает, особенно в последнее время.
Но сразу же облегчённо выдохнула и расслабилась, увидев, кто у меня вместо подушки. Как уснули с Аязом в обнимку, так и проспали без движения до самого утра. Ну а я вовсе — утомлённая, в хорошем смысле, и разморённая долгими ласками, вчера отключилась мгновенно, едва коснувшись головой его широкой твёрдой груди.
Пока он спит. И по-прежнему крепко прижимает к себе — настолько сильно, словно боится отпустить хоть на секунду, и как будто даже во сне умудряется контролировать обстановку, следить за ситуацией и не терять бдительность.