Сумасбродный шаг
Шрифт:
— Нет-нет, он просто решил немного вздремнуть днем.
Это не ответ. Я же вижу, что у вас что-то случилось, хотела возразить Марджори, но сдержалась. Сказать по правде, она боялась услышать какую-то страшную правду. Патрик Стоун уже не молод, до пенсии ему осталось несколько лет… Господи, что могло случиться?
— Давай немного посидим на крыльце, — предложила Лоран. — Славный сегодня денек выдался, не хочется идти внутрь.
И ненароком разбудить отца, про себя добавила Марджори. Она молча поднялась
Марджори не решалась первой начать разговор.
— Хорошо, что так получилось. Я имею в виду, что мы можем поговорить без свидетелей, — вздохнув, наконец сказала Лоран.
— Папа болен?
— Нет, совсем нет… Но… Он не хочет, чтобы ты знала, Марджи. Поэтому, дорогая, ты должна мне пообещать…
— Не нравятся мне эти игры, мама. — Но, увидев, что после ее слов мать стиснула губы, словно твердо вознамерилась хранить молчание, девушка уступила. — Ладно, расскажи мне, что произошло, и я обещаю, что ни словом не обмолвлюсь с папой, не поговорив предварительно с тобой. Тебя это устраивает?
— Если это все, на что я могу рассчитывать, я согласна, — ответила Лоран. — Иногда я жалею, что посоветовала тебе стать юристом, дорогая. — Заискрившиеся было смехом, глаза матери вновь приняли грустное выражение. — Некоторое время Патрик у себя на факультете консультировал одну молодую особу. Она готовилась к защите докторской диссертации, а он — член комиссии консультантов.
Марджори кивнула. Ей прекрасно известно, что большую часть своего рабочего времени отец посвящал таким студентам.
— Ее диссертация не отвечала принятым требованиям, — продолжила мать, — и Патрик делал все возможное, чтобы она не провалилась на защите. Помогал, давал дополнительные консультации… но все впустую. В конце концов, он был вынужден рекомендовать отчислить ее из числа соискателей.
Пока эта история не содержит в себе ничего необычного, подумала Марджори. Не всякий соискатель докторской степени добивался успеха, и даже отцу с его мягким сердцем, прощающим студентам практически все их промахи, иногда приходилось опускать руки.
Лоран облизала запекшиеся губы.
— В ответ эта девица подала на отца жалобу.
— На папу?
— Обвинила в сексуальном домогательстве. Заявила, что ее работу признали неудовлетворительной лишь потому, что она отвергла его притязания.
— Кого, папы?! — воскликнула Марджори.
Мать утвердительно кивнула.
— Теперь, конечно, университетскому начальству придется начать расследование. Дело получит огласку… Если только он просто не подаст заявление об уходе. Тогда расследование прекратят.
Марджори
— Ну, нет! Мы будем бороться.
— Он не хочет этого, дочка.
— Мама, на карту поставлена его репутация!
— Я знаю, дорогая, и он это знает. Именно поэтому он и не хочет. Он твердо уверен, что если все всплывет, то это повредит его репутации значительно больше, чем тихий уход с работы. Он мог бы выдвинуть в качестве причины увольнения ухудшение здоровья и…
— Тут он не прав. Если дело получит огласку, его репутация, конечно, пострадает, но сдаться без борьбы значит признать выдвинутое обвинение. Он с таким же успехом мог бы написать признание!
— Тебе не надо меня убеждать. Я полностью согласна с тобой, Марджи, и я тоже хочу, чтобы он боролся. Но ты же знаешь своего отца. Он мягкий, любезный, рассеянный и податливый человек. Но стоит задеть его принципы…
Марджори хорошо это знала. В отроческие годы ей приходилось сталкиваться с этой чертой характера отца так часто, что ей не хотелось об этом вспоминать.
— Но здесь как раз и задеты его принципы, — не сдавалась она. — И ему следует вести борьбу, чтобы отстоять свое доброе имя. Хорошо, что мы намерены делать? — вопрос этот она скорее адресовала себе, чем матери.
— Он согласился побеседовать с адвокатом, — сказала Лоран.
Тон матери показался Марджори несколько странным, и это разожгло ее любопытство.
— Должна сказать, мне весьма интересно, как тебе удалось его убедить, — призналась она. — Хотя особой важности сейчас это не имеет. У нас будет лучший адвокат. Придется поспрашивать коллег, но мы найдем того, кто имеет большой опыт ведения дел о домогательствах. А также, возможно, и дел о клевете…
— Есть один адвокат.
Марджори удивленно взглянула на мать.
— Не знала, что папа знаком с кем-то из адвокатов. Кроме меня, конечно.
— Он не знает его… он о нем слышал.
— Хм, вот уж действительно весьма оригинальный способ выбрать адвоката, которому он собирается доверить свою жизнь!
— Именно поэтому я и открылась тебе, дорогая. Я хочу, чтобы ты уговорила этого человека помочь нам.
Марджори молча ждала продолжения. Цепи качелей над ее головой заунывно скрипели.
— Видишь ли, я уже ездила беседовать с ним, — тихо произнесла Лоран. — Он заявил, что не возьмется.
Девушка почувствовала облегчение. Какой-то неизвестный адвокат…
— Тогда лучше подыскать другого. Если этот парень не доверяет папе…
— Этот человек единственный, с кем Патрик согласится говорить. Либо он, либо отец уволится. А времени, Марджори, практически не осталось. Он уже написал заявление об уходе. И не подал лишь потому, что я со слезами умоляла его не делать этого.