Сумасшедшая шахта
Шрифт:
– И что ты предлагаешь?
– Понимаешь, не могли они далеко уйти... И поэтому я предлагаю новейшую тактику партизанской войны в джунглях. А именно – сесть в засаду у провала и ждать, пока они на нас сами напорются... Если они пойдут наверх нашим путем, разденемся, потихоньку переплывем на ту сторону и сзади нападем.
– Давай, так и сделаем... – согласился я и мы, потушив фонари, вернулись в злополучную подходную выработку.
Сидели мы в ней часа полтора. Все это время Коля спал, решив, видимо, что свою часть работы – выработку субгениального плана
Я уже подумывал, не разбудить ли его и не отправиться ли нам восвояси наверх, как в озеро откуда-то сверху свалился и булькнул в воду камешек. Я мгновенно раскрыл глаза и увидел слабый свет, струящийся из штрека, по которому мы добирались до утраченных ныне долларов.
Сразу же ткнув рукой Колю, я начал наблюдать и вслушиваться. Проснувшийся Баламутов пытался что-то сказать, но я сжал ему коленку пальцами и он замолчал. Вновь взглянув в сторону штрека, я ничего не увидел – свет исчез.
И лишь минут через двадцать он возник вновь и в штреке мы увидели силуэт стоящего к нам спиной высокого, под два метра, человека с горящим на груди фонарем. Еще через некоторое время из глубины штрека к нему вышли Ольга и маленькая женщина. Женщина спросила что-то у Ольги, та ответила, махнув рукой в сторону стенки провала по которой шла тропа, ведущая на восьмой горизонт. Затем гигант и женщина некоторое время стояли, высматривая тропу в лучах своих фонарей.
То, что случилось потом, заставило наши с Колей сердца застучать так громко, что мы смогли их слышать – гигант вернулся в штрек и через минуту вышел из него с двумя нашими дипломатами в руках!
– Как я тебя обожаю! – в приливе чувств зашептал Николай и тут же смолк – я опять сжал его коленку из всех сил.
Гигант в это время снял с плеча женщины полупустой вещмешок и, присев на корточки, начал не спеша перекладывать в него пачки долларов. Закончив, он повесил вещмешок на плечи, пропустил вперед Ольгу и направился следом за ней. Женщина же присела на корточки и начала справлять нужду. Баламуту картинка понравилась.
Как только свет фонарей похитителей наших долларов растворился в выработке, ведущей к стволу на восьмом горизонте, мы с Николаем скинули сапоги, разделись до плавок, спустились к озеру и переплыли его, держа фонари и ножи над головами.
– Оставим фонари где-нибудь наверху и пойдем за ними потихоньку, – предложил Коля, когда мы подымались по тропе. – Подкрадемся как можно ближе и нападем. Только учти – такого громилу надо бить наверняка...
– Убить хочешь? – спросил я, остановившись. – А, может быть, ну его к черту? Фраер он... Да и Ольга ему, наверное, сообщила, что у нас портативные автоматы во всех карманах...
– Лучше бы, конечно, замочить его... – вздохнув ответил Николай. – Но хватит с меня и одного распоротого брюха... До сих пор кишки перед глазами стоят... Ладно, пойдем... Что получится – то получится...
В откаточном штреке восьмого горизонта, метров за сто от себя, мы увидели свет и идущих к стволу людей. Подобравшись к ним поближе, мы смогли рассмотреть, что первым идет гигант, а за ним – последовательно Ольга и женщина.
– Она должна догадаться отпихнуть бабу в сторону! – сказал Коля и, вытащив нож, стремглав побежал вперед. За ним
И вот, когда мы почти уже догнали гиганта, бежавший впереди Коля наткнулся большим пальцем босой ноги на торчавший из шпалы костыль и, взвыв от боли, упал наземь. Я же падал на Колю с диким криком восторга – перед тем, как споткнуться о него, я увидел, что, о чудо, упал и гигант!
Мы быстро поднялись и, хромая, направились к нему. Подойдя вплотную, в свету отброшенного в сторону фонаря, мы увидели лежащего на боку мужчину лет сорока... Неподвижные его глаза были широко раскрыты, а по лбу стекала тоненькая струйка крови. Рядом с ним на досках людского ходка сидела Ольга и тихо плакала. Я сел рядом с ней, обнял за плечи, коротко поцеловал в испачканный носик и нежно сказал:
– Не плачь, киска... Все уже позади...
– Не понял... – склонившись над телом мужчины, пробормотал сбоку Коля. – Он абсолютно мертвый... Вот хохма!
– Он на бегу ударился головой о рудничный фонарь... – сказала Ольга навзрыд. Я только и услышала: "Бум!"
– И вправду, – удовлетворенно подтвердил Коля. – Смотрите, вот фонарь... Не сняли его при ликвидации выработки. И кровля штрека здесь пониже... Да, бог – не фраер, он все видит!
Еще раз убедившись, что мужчина мертв, Коля оставил мне снятый с плеч гиганта вещмешок и ушел за женщиной.
– Как ты? Не обижали они тебя? – спросил я, обняв все еще всхлипывающую девушку.
– Нет... Странные они какие-то... Он – какой-то автоматический, делал только то, что она ему приказывала. А она... Мне кажется, что я слышала где-то ее голос.... И еще кажется, что она эти подземелья как свои пять пальцев знает... Хотя спрашивала меня, как отсюда выбраться... На этой шахте все какие-то тронутые...
Последнее слово Ольга произнесла когда плененная Колей женщина уже стояла за ее спиной. На вид ей было лет тридцать пять. Правильные черты лица, проницательный взгляд, блестящие карие волосы, ладная фигурка делали ее если не красавицей, то вполне привлекательной дамой. Коля, видимо, сразу же отметивший это, сказал ей более чем мягко:
– Рассказывайте все, гражданка. От начала и до конца.
– Я – Ирина Ивановна Большакова. Мы с ним из Кавалерова... – начала она бегая испуганными глазами по нашим лицам и трупу. – Он мой сосед... Петр Ильич его звали. Одни мы с ним жили в двухквартирном доме... Он тихий – в детстве энцефалитом в легкой форме переболел. Позавчера записку без подписи нашла в почтовом ящике и пачку долларов, полторы тысячи всего было. В записке писалось, что баксов на запасном стволе Шилинской штольне много... И схемка там была где искать. Ну, мы с Петром Ильичом снялись быстренько и на мотоцикле сюда приехали. А что делать? Работать негде, денег нет совсем, обнищали донельзя. Вот и покусились на это странное предложение...