Сумасшедшее путешествие

Баштовая Ксения Николаевна

В глазах этого недоделанного Иисуса я ясно прочла, что он обо мне думает. К счастью, Ланс был культурным мальчиком, а потому не стал высказывать свои мысли вслух.

– Помоги мне встать, – приказал он.

Щас. Шнурки только поглажу. А как же волшебное слово? Не «бегом», другое… До него, похоже, дошло.

– Пожалуйста.

Ну, вот, совсем другое дело. Хорошему человеку и помочь не жалко.

Ланс встал, сделал, пошатываясь, несколько шагов и… исчез. Там, где только что находился сильно покоцанный парень, стоял серебристый волк… На его передних лапах темными пятнами

грязи застыла кровь.

Волк серебристой прихрамывающей тенью скользнул в травяные заросли.

Отпад. У меня просто нет слов.

Я уже успела пообщаться с вампирами, драконами, эльфами. Мне только оборотня для полного счастья не хватало. Хорошо, что сейчас хоть не полнолуние. Или все–таки полнолуние? А, черт с ним.

Уже практически потемнело, а на небе начали прыщиками выскакивать звезды, когда из травы выскочил серебряный волк. В зубах он тащил окровавленную тушку то ли зайца, то ли кролика.

Волк бросил тушку мне под ноги (я замерла, боясь пошевелиться – еще съест) и опять превратился в человека. Ланс вытер рукавом с губ застывшую кровь и поинтересовался:

– Пить хочешь?

– Н–нет, спасибо.

– А то тут неподалеку ручеек есть, – продолжил он.

Только теперь я поняла, что меня так поразило в нем: радужка его глаз была желтой. Нет, даже не желтой, а оранжево–золотой, как у кошки. Зрачки же вообще были вертикальными…

Ужин, конечно, готовил Ланс…

Как бы между прочим, он поведал мне, что к дереву его прибили жители расположенного неподалеку города (всего–навсего шесть дней пути) за то, что он видите ли оборотень или, говоря научным языком, – представитель нетрадиционных магических меньшинств (для тех, кто не знает, поясняю, традиционные магические большинства – это маги, колдуны и так далее).

Уходя на рассвете, Ланс сказал мне:

– Я – твой должник. Будешь в беде – просто позови – и я буду рядом.

– А… каким образом? Следить, что ли за мной будешь? – во мне проснулась подозрительность.

– Зачем? – пожал плечами он. – Тебя услышит ветер, он поведает траве, та расскажет деревьям, а они позовут меня.

Испорченный телефон называется.

* * *

Господи, прошло уже трое суток со дня моей встречи с Лансом и до сих пор ничего не произошло. Так ведь и со скуки помереть недолго.

Каждое утро я находила недалеко от места моей ночевки освежеванную тушку какого–нибудь мелкого зверька. Да вдобавок еще мне постоянно чудилось, что за мной следят. Но как я не вглядывалась, я не могла разглядеть ни золотых глаз, ни серебристой шерсти. Степь словно вымерла. Так что мне не оставалось ничего делать, кроме как двигаться в сторону указанного Лансом города.

Проблемы начались на четвертый день. Проснувшись, я обнаружила, что я окружена толпой людей. Все как на подбор были одеты в зелено–пятнистые колеты, брюки такой же окраски, сапоги и береты. Ну, прям спецназ какой–то. (Поправка: не какой–то, а средневековый). Позевав некоторое время, я осторожненько села (не дай бог кто–нибудь подумает, что это нападение) и на меня тут же уставилась добрая сотня глаз.

Наконец, мне надела эта игра в молчанку и я поинтересовалась:

–

Кто вы такие?

Вперед выступил какой–то хмырь. Наверное, самый главный (хмырь). На лице его явно читалось: «Дядя, купи кирпич». И, в отличие от остальных, берет у него на голове был не пятнисто–зеленый, а малиновый.

– Я – Робин Гад. А это – моя ватага веселых Шерстьвудских разбойников. Мы грабим богатых и бедных, и все оставляем себе.

Дурдом.

Этот Гад Робин собрался было еще что–то добавить, но тут из–за его спины высунулся небольшой такой шкафчик (поперек себя шире). Эта самая Годзилла смерила меня взглядом, подмигнула мне и дружески врезала Робину локтем по ребрам (тот, бедный, взвыл нечеловеческим голосом и согнулся в три погибели). После завершения всех вышеперечисленных действий Годзилл засунулся обратно в толпу.

Минут через десять Робин перестал хватать ртом воздух, изображая из себя пойманную рыбу, повернулся к как–то сразу побледневшей толпе и полупрорычал–полупросипел:

– Малявка Джон, ты что, очумел?

– А я че? Я ниче, – промычал детина. – Просто она, Робин, хорошая. Давай, ее отпустим, а?

– Побежал, – буркнул Робин и добавил, повернувшись ко мне. – Короче, гони деньги.

– А где мой обед?

Я совершенно не боялась этого Робина. Было в нем что–то нереальное.

– Какой обед? – удивленно протянула вся ватага.

– Как «какой»? Во всех легендах про Робин Гу… Гада говорится, что он приглашает ограбли… ограбля…, короче, тех кого грабит, в свой лагерь, кормит их обедом, а их деньги берет в качестве платы за еду.

На лице у главаря разбойников появилось мечтательное выражение:

– А что, это – неплохая идея: открыть небольшой постоялый двор «У Гада», всем приезжающим подсыпать какой–нибудь быстродействующий яд подешевле…

Неизвестно, куда бы завела Робина фантазия, если бы не его разбойники. Одному из них пришлись не по вкусу мечты атамана и он заорал:

– Робин, ты что, умом двинулся?

– Кто это сказал? – взвизгнул Гад, оборачиваясь.

– Ну, я, – толпа расступилась пропуская вперед парня, похожего на Кристиана Слэйтера и Вивьен Ли одновременно (наверное, их незаконнорожденного сына).

Робин Гад покраснел, затем побледнел, затем опять покраснел… Короче, он минуты три изображал сломанный светофор, и лишь потом прошипел:

– Вильям Скарлетт О`Хара, не много ли ты на себя берешь?

Мать моя женщина! Я конечно слышала и о легендарном спутнике Робин Гуда Вилли Скарлетте, и о не менее легендарной Скарлет О`Хара, но я никогда не предполагала, что это был один и тот же человек!

– Нет, Робин, слишком много на себя берешь ты!

Разбойнички, забыв обо мне, окружили атамана и бунтовщика, я же задумалась, радоваться ли мне или огорчаться этому. Пока я занималась философскими размышлениями, от толпы отделился маленький плотненький мужичонка, одетый в коричневую сутану.

Мужичок присел рядом со мною и заговорщицки зашептал:

– Слушай сюда, – перегаром от него несло… – я – брат Тук–тук–тук. Сейчас Робин и Вилли начнут друг друга мочить, а ты тем временем сможешь уйти.