Сумасшедшие двадцатые
Шрифт:
Жизнь сложная и невозможно определить в какую сторону она повернет. Можно только понять, что песчинки все равно будут сыпаться говоря о том, что время уходит. Уходит.
Не испытывает чувства страха или брезгливости, ведь Хелор Макслод доктор, к тому же практикующий хирург. Пусть он молод, но за свою мечту быть доктором он и так пожертвовал многим ради своей мечты.
Принес Фрею Майклсон в ближайшую палату и напуганные больные уступили одну из постелей медсестре потерявшей сознания, смотрят на нее, ударяет по лицу, пытаясь привести в чувства,
— Спасибо за помощь, Луиза, - благодарит ее Хелор.
— Она несколько дней не ела и мне жаль Мисс Майклсон, она потеряла сознание спасая человека, - вздыхает девушка.
— Позаботьтесь о раненом в операционной, а я останусь с Фреей, - приказывает тот, хотя девушка хихикает, ведь, увы, молодой Хелор еще не выработал командный голос, но Луиза все же покидает палату.
Песчинки все равно будут сыпаться из одной части в другую. Таков закон песочных часов. Таков закон жизни. Таков закон времени.
Открывает глаза и перед ней не лицо ее утраченной любви – Люсьена. Перед ней лицо молодого хирурга. Фрея не понимает, что с ней произошло и сколько времени она провела в бессознательном состоянии, но ясно ощущает головную боль, слабость, даже не сразу осознает, что находится в палате госпиталя. Не понимает или не желает понимать, ведь рядом с ней был Люсьен.
— Фрея, с вами все будет хорошо, вы в безопасности, - доктор приподнимает ее, прижимает к себе.
— Хорошо уже все не будет, Хелор, - ее голос дрожит, а глаза наполняются слезинками.
— Вы ведь живв, у вас был обычный обморок из-за недоедания, ваш организм ослаблен, вам нужен покой и я принесу вам еды, умоляю, вам нужно поесть,- Хелор даже не до конца осознает произнесенные слова, но говорит, только чтобы успокоить ее.
— Лучше бы осталась тонуть в море тьмы, - признается она, зажмуривая свои глаза, только чтобы ее слезы не попали на его пиджак.
— Не говорите так, не говорите так, - вздыхает он, сильнее прижимая к себе блондинку, снимая косынку с ее волос. — Умоляю вас, не говорите так, потому что я боюсь смерти.
— А я не боюсь смерти, ибо там тьма и покой, тишина, - отвечает Майклсон. — Смерть лучше, чем провести остаток дней с тем, кого я не люблю.
— Люсьен. Вы произносили это имя, - вспоминает тот, дотрагивается до ее подбородка, чтобы она посмотрела на него. — Это имя человека, которого вы любили. Но что случилось? Война? Болезнь? Он не любит вас?
— Люсьен был конюхом, прислуживал моей семье, я просила благословения на наш брак у старшего брата, Финна, и тот был счастлив, что я обрела счастье, я мечтала, что мы будем счастливы с Люсьеном, но другой брат, Никлаус разрушил все, я до сих пор не знаю жив или мертв Люсьен, а в эти выходные состоится моя свадьба с человеком, которого выбрал Никлаус, свадьба с человеком, которого я не люблю и поэтому мне легче умереть, принять тьму.
— Никакая в мире сила не помешает вам идти тем путем, который вам предначертан, - шепчет ей на ухо парень,
— Пообещайте мне кое что, Мистер Макслод, - дрожит, но находит в себе силы посмотреть ему в глаза, ведь она верит в то, что выполнит ее просьбу и не предаст.
— Все что угодно, Мисс Майклсон, - пытается натянуть улыбку вытирая слезы с ее лица.
— В субботу, в десять приходите на мое бракосочетание, которое состоится в особняке семье Майклсонов, я вас приглашаю и настаиваю, - найдя в себе силы, проглотив подступивший к горлу ком говорит она.
— Я обязательно приду, - одобрительно кивает тот, вновь заключая ее в свои объятья, объятья, которые даруют ей покой.
Растягивает верхнюю пуговицу, которая мешала Никлаусу Майклсону дышать все это время, но сегодня особый день и потерпеть неудобства можно было бы, если бы Никлаус Майклсон не привык нарушать все возможные правила и рисковать, пока не добьется своей цели. Сегодня день свадьбы его сестры и он должен сопроводить ее а алтарю и проследить за тем, чтобы Фрея ничего не испортила.
В своем белом пиджаке и черной рубашке, возможно выглядит даже лучше самой невесты.
Пока еще есть время Майклсон не упускает возможности сыграть в его любимые шахматы. Кто-то открыто объявил ему войну и Клаус Майклсон не успокоится, пока не узнает правду. Не успокоится, пока партия не будет сыграна.
Пока еще есть время Майклсон не упускает возможности сыграть в его любимые шахматы. Кто-то открыто объявил ему войну и Клаус Майклсон не успокоится, пока не узнает правду. Не успокоится, пока партия не будет сыграна.
Куча песчинок пересыпались из одной половинки песочных часов в другую. Из первой во вторую, из второй -обратно в первую, из первой -снова во вторую. Из верхней в нижнюю.
Только одна песчинка не пересыпалась вместе со всеми. Она давно уже пристроилась в укромном уголке одной из половинок словно, спокойно наблюдая за остальными.
Она одна знала точно, который час.
Клаус Майклсон точно знал, какой час наблюдая за той самой застывшей песчинкой.
В руках шахматная фигура черного ферзя, которую он передвигает на шахматной доске. Клаус Майклсон игрок, прекрасный игрок, который всегда с блеском выигрывал партию. Сейчас внутри его буря эмоций. Как женщина могла спасти его? Как женщина может так ловко обращаться с оружием и выстрелить не испытывая ни капли жалости.
Охранники замерли у дверей, сдерживают Джоша, Деймон Сальваторе стоит рядом с охраной Майклсона посматривая на то, как тот играет шахматную партию, передвигает фигуры и песочные часы.
— Эта женщина безумна и опасна, - говорит он.
— Вы о Мисс Пирс? – ухмыляется Сальваторе. — И вправду безумная, но смелая женщина готовая сражаться за свою любовь.
— Она может стать врагом, самым опасным и невидимым, женщины, Мистер Сальваторе те, кого мы не оцениваем, порой унижаем, но именно они всегда с нами и могут нанести удар в самое сердце, - говорит Клаус.