Сумасшедшие двадцатые

Kath1864

— С вами все в порядке?
– щебечет Форбс проходя в комнату.

— У-б-и-р-а-й-с-я, - протягивая, закричал Майклсон.

— Вы ничего не хотите сказать?
– спрашивает блондинка, ставя на стол поднос.

— Я уже все сказал, - вздыхает Майклсон, спрыгивая со стола, словно не замечая Керолайн, которая держит в руках проспиртованный бинт.

— Я подожду, - улыбается прислуга. — Рану нужно обработать или, если вы умрете от заражения, Ребекке придется одеть ее лучше траурное платье.

— Как ты посмела!
– ее усмешка выводит его из себя, что Клаус хватает ее буквально вдавливает ее в стол всем своим весом. — Что

ж, я рад что ты находишь мои мучения такими забавными.

— О, Господи. У тебя есть сердце. Ой, ошиблась, - хрипит Керолайн, когда слышит его сердцебиение и сбитое дыхание.

— Быть жертвой означает быть беспомощным. Неспособным действовать, - убирая локон ее белокурых волос шепчет на ухо мужчина. — Каково это быть жертвой, Керолайн?

— Ужасно, - отвечает она, когда их взгляды повстречались. — Но, я рядом.

Его руки дрожат, а она молчит, словно покоряясь судьбе, готовая принять смерть от его рук.

— Боль, - встревоженно произносит Клаус. — Она ушла.

— И, спасибо Керолайн, - кашляя заявляет блондинка, зная, что он забыл о боли.

Клаус освобождает ее и довольная девушка вздыхает прикладывая бинт к свежей ране. Он забыл о боли благодаря ей. Клаус Майклсон сбросил этот груз, открыл сердце, отпустил душу, и теперь она может спать спокойно, зная, что с ним будет все хорошо.

— Думайте о свете, - шепчет Форбс касаясь его кожи, и Майклсон блаженно закрывает глаза.

Он понимает, что ее касания заставляют его забыть обо всем. Он желает, чтобы это длилось вечно. Теперь с ним все будет хорошо, ведь Керолайн благополучно обработала рану, сделала тугую перевязку.

— За это вам дорого придется заплатить, Мистер Майклсон, - бросая в миску окровавленный бинт уверяет его блондинка.

— Дешевая только человеческая жизнь, - хмыкает мужчина осматривая свое плечо. — Спасибо Керолайн.

Она молчит, когда Клаус хватает ее за запястье, останавливает, притягивает к себе. Он видит ее глаза, в которых словно отражается свет и радость. Ее губы так близко, что ему так хотелось поцеловать ее. Керолайн отворачивается, когда он наклоняется к ней, желая поцеловать .Она отвернулась, не позволив ему даже коснуться ее лица. Она вырывается на волю, а на его сердце новая рана, новая больная метка. Керолайн убегает, а Клаусу так хочется, чтобы она была рядом, дышала и жила. Клаус Майклсон вновь брошен в одиночестве, и теперь он не слышит ее голос, который первый гипнотизировал его. В одной комнате им не хватит воздуха. В одной комнате они не смогут отрицать, что необъяснимая сила тянет их друг к другу. Все, что они могут это прятаться и отрицать. Керолайн все так же улыбается и прячет свой взгляд от него. Клаус все так же управляет империей отца, но теперь кое что изменилось : Он не знает пощады.

Его имя обращается в легенду, все дрожали при упоминании его имени, ведь теперь Клаус Майклсон держит в страхе не только Новый Орлеан. Не все знали о его тайный поставках алкоголя и связи с самой опасной и влиятельной группой мафии из Италии, а те несчастные, что знали, старались не переходить ему дорогу, зная, что он поставит на место врагов. Они понимали, что он стал еще опаснее своего отца. Клаус опасен и мстителен. Клаус Майклсон израненный волк, которой встанет на ноги перегрызет глотку любому. Клаус Майклсон одинокий волк, которого ранили и оставили умирать, но к несчастью он выжил, став еще опаснее.

Теперь Майклсон словно король живёт в огромном особняке,

вместе со своей семьей. Мебель выбирала Ребекка, и вкусу сестры он доверял. В этом доме современная техника, дорогие картины, просторные комнаты и даже сад. Он разъезжает на последней модели Ford, заключив сделку с компанией Генри Форда . Его семья ни в чем себе не отказывает. Клаус Майклсон доволен такой жизнью, и теперь он может купить все, а человеческая жизнь и вправду, теперь для него ничего не стоила. Клаус осознал это, когда впервые проявив милосердие, он ее получил того же в ответ. Теперь он словно, что-то выключил внутри себя, не испытывая милосердия к другим. Нет ни одного закрытого заведения в городе, где бы он не был в доле и куда бы он поставлял алкоголь. Каждый государственный служащий платил ему за возможность дышать и не вылететь с высокого поста, буквально кланялся в ноги, боясь навлечь его гнев и завершить свои дни на дне холодной реки. Ему принадлежит весь запас алкоголя в этом городе, закрытые заведения и неизвестно что ещё. Не было ни единого доказательства его вины, ведь полиция тоже у его ног. Теперь он стал королем, потому что не проявляет милосердия.

Клаус Майклсон наслаждался новой жизнью и в его постели побывали все красавицы города. Клаус Майклсон король Нового Орлеана. Он живет и дышит. Но, даже в его новой идеальной жизнь есть одна лучезарная блондинка, в одной комнате с которой ему словно перекрыли кислород, и Майклсон не понимает, что с ним происходит. Они не могут находиться в одном месте, потому что он - тьма, а она-свет. Две противоположности, которые необъяснимо тянутся друг к другу. Тьма тянется к свету. Свет привлекает тьма. В этой схватке один проиграет. Свет проиграет, поддавшись привлекательности тьмы. Тьма потянется за светом и этот свет испепелит ее.

Новый Орлеан. Сейчас.

В руках Ребекки пузырек с ядом, в пепельнице тлеет непотушенная сигарета. Вспоминая утренний инцидент, блондинка сожалеет, что не убила Лили еще тогда, сожалеет, что не набросилась на нее и не задушила. Ребекка смотрит на прозрачную жидкость сквозь лунный свет и решение уже принято.

Обычно она привыкла просыпаться с головной болью в холодной постели на смятых простынях, в окружении своих своих верных служанок.

Тьма. Ребекка привстает с постели, осматриваясь по сторонам. Потянувшись, на ее лице проскальзывает улыбка, и Майклсон набрасывает на свои плечи черный шелковый халат, украшенный белоснежными кружевами.

— Ева!

Ребекка кричит шагая босиком и открывая дверь. В ответ тишина. Пустой коридор. Майклсон настороженно осматривается по сторонам, думая, что сходит с ума или же это ночной кошмар и ущипнув себя она проснется, отойдет от этого наркоза.

— Неужели настал конец света. Прости, Господи.

Майклсон вздрагивает, слыша быстрые шаги на лестнице. Напуганная Ева смотрит на нее, стараясь восстановить сбитое дыхание. Служанка молчит.

— Ева!Почему никого нет?! Где все?
– кричит Ребекка, вплотную подходя к ней.

— Несчастье, Миссис Сальваторе, - опустив взгляд шепчет напуганная Ева, ведь такой взгляд хозяйки словно уничтожает ее. — Все ушли. Всех выслали ночью по приказу Лили Сальваторе. Все ушли... Все...

— Меня развели, словно ребенка, когда я спала!
– не сдерживая гнев выкрикивает Майклсон ,сжимая руки в кулаки. — Идем...