Сумасшедший отпуск
Шрифт:
Надо не забыть применить иллюзию.
Он огляделся. Ствол дерева вполне пока сгодится на эту роль. Жаль, что он не знает, как выглядят местные жители.
Так, еще бы настроить переводчик.
Его пальцы вдавили две кнопки на поясе защитного рага и одну у уха. А может, в этом мирке нет разумных существ?
– Слышь, Ульян, ты скока грибов-то насобирала? – тут же услужливо вплелся в раздумья звонкий голос.
– Хрен да маленько! – ответили ей хрипловатым говорком.
Язык очень напоминал речь жителей западных земель Лутана.
Шагнув в высокую траву, он на мгновение мысленно слился с кораблем и, вызвав иллюзию, придал ему вид поросшего травой каменистого холма. Теперь им вряд ли кто-то заинтересуется. Самое время исследовать мир, в который он так стремился и так неожиданно попал.
Лиза
После неспешного ужина, сдобренного часовым размышлением сестры о моем светлом будущем, я наконец осталась одна. Галя, устав меня воспитывать, отправилась знакомиться с приусадебным участком. Я недолго понаблюдала, как она о чем-то живо разговаривает с нашей хозяйкой, поливающей огород, и принялась бродить по комнате, разглядывая пылящиеся на беленых стенах желтые фотографии.
Верхний ящик старого, украшенного резными металлическими вставками комода был чуть приоткрыт.
Хм, интересно…
Я оглянулась на окно и дернула за почерневшую от времени ручку.
– А ну, лапки загребущие втяни! – раздался над ухом хриплый, явно мужской, простуженный голос.
Подпрыгнув от неожиданности, я сгребла стоявший на комоде подсвечник и решительно обернулась.
Никого!
Чтоб тебя!
Застыв в позе ожившего возмездия, я медленно обвела комнату взглядом.
Ох, не нравится мне это! С любым человеком можно договориться, но как договориться с галлюцинациями?
– Эй, выходи!
Тишина.
– Не хочешь показываться? Ну и ладно! – Я развернулась к комоду и смело выдвинула ящик.
– Не твое – не лезь! – с угрозой посоветовали рядом. Я едва успела отдернуть пальцы, как ящик лихо задвинулся обратно. – Охраняешь тут, понимаешь ли, как проклятый! Стережешь! Так нет, припрется такая вот, не обремененная совестью, и ну свой любопытный нос в каждый шкафчик сувать! Тэк-с, стоп! А ты меня что, слышишь?
– К несчастью! – Я краем глаза заметила сбоку шевеление и сжала покрепче подсвечник. Кажется, еще и вижу! – Ой, да чего там сторожить! Обычное барахло! Хранится уже, наверное, лет двести!
– Так. Ты мне тут не умничай! И лишние цифиры не рисуй! Мне от роду тока через полгода сто семьдесят стукнет!
Эх, не надо было ехать! Не на-до!!!
Шевеление стало отчетливым. Из тени проступила небольшая, с ладонь, фигурка. Домовой? Только не это!
Я резво развернулась и все-таки запульнула в него своим оружием.
– Не, мало того, что горазда по чужим вещам шарить, так еще и буйная. Стоять! – грозно рявкнул он летевшему в него подсвечнику. И когда тот красочно завис в нескольких сантиметрах от его головы, приказал: – Назад!
Я
– Сгинь, а? – попросила я, во все глаза разглядывая крохотного мужичка в неприметных серых одеждах и в шляпе. Домовой! В нашей квартире тоже обитал представитель этого склочного семейства, но, видимо, более старый, утомленный жизнью, а потому более нелюдимый. За все время нашего там обитания я видела его всего четыре раза и только сейчас оценила его исключительную молчаливость.
– Не, ну какова наглость! – возмутился домовой и шустро протопал ближе. – Вот сама посуди, как бы оно было: к тебе домой вламывается ворюга, шмонает твое годами охраняемое добро, а когда ты пытаешься его пристыдить, кидается в тебя подсвечником и душевно просит, чтобы ты сгинул. Неплохо, да?
– Ну все. Мне стыдно! – Отскочив подальше, я проследила, как он ловко вскарабкался на комод и, смахнув рукавом пылинку с облюбованного мною подсвечника, подбоченился и поманил меня крохотным пальчиком.
– Ходи ближе!
– Не-а! – Я даже для наглядности несильно потрясла головой.
– Да ходи, не боись! – Он сменил гнев на милость и вдруг стянул шляпу. – Хряп.
– Чего?
Я с надеждой прислушалась к приближающимся голосам Галки и нашей хозяйки.
– Не «чего», а имя, – насупился тот.
Оставшись без шляпы, теперь он напомнил мне дикобраза. Темные волосы густой щеткой торчали в разные стороны.
– А, не расслышала. – На веранде хлопнула дверь, и по коридору прошуршали шаги. Я с надеждой покосилась на домового. Может, уйдет? Но тот и не думал исчезать, а снова принялся меня поучать.
– Для домового имя – самое ценное. Я, можно сказать, ей доверился, а она – «чего»?
Из кухни раздалось негромкое мурлыканье Ольги Николаевны.
– А что, больше довериться некому?
О доску часто застучал нож, выполняя свою нехитрую работу.
– Ну как тебе сказать. За столько лет… разнообразие… хоть поговорить!
Хм…
Не отводя от него взгляда, я нащупала позади мягкий бок дивана и опустилась на подлокотник.
– А что, и поговорить больше не с кем?
– Ты что-то спросила, Лиз? – Услышав меня, женщина охотно откликнулась из кухни. Что-то стукнуло, брякнуло, послышались торопливые шаги, и она заглянула в зал: – Звала?
– Я? Нет, а хотя да… Вы Галю не видели?
– Вот что значит – поговорить! – Домовой горько вздохнул. – Не обращает она на меня никакого внимания!
– Во дворе твоя сестра, – улыбнулась наша хозяйка, действительно не замечая человечка, и посоветовала: – Иди к ней, чего дома сидеть? Там такой вечер! Да скоро и баня истопится…
– Хорошо! – Я поспешно поднялась и, не глядя на домового, вышла из зала.
Вот повезло так повезло! Ладно был бы молчун – еще куда ни шло! А меня, кажется, угораздило нарваться на болтуна. Ну и отдых меня ждет!