Суматоха

Хендрикс Лиза

– Ты собираешься жениться на Рейн?

– Да.

– Ой! – Сэм обняла его, потом Рейн. – Я тебя люблю. Ты заставляешь папу смеяться, а я никогда не видела, чтобы Каро заставляла кого-то смеяться.

– Спасибо, малыш. Я люблю тебя больше, чем Каро. Девочка хихикнула.

– Интересно, а мистер Викершем тоже здесь? – спросила Рейн, когда они шли к двери.

– Ага, – ответила Сэм. – Он, бабуля, тетя Ранди и Каро. Все на террасе. Мы скажем им прямо сейчас? Я хочу посмотреть.

– Нет, детка. Это исключительно

для взрослых. А скорее, только для меня. – Он взял Рейн за руку. – Ты не против ненадолго спрятаться?

– Нет. Правда, мне хотелось бы посмотреть на лицо Каролины при моем появлении, но это было бы не очень любезно. Не стоит оскорблять ее больше, чем необходимо.

Мейсон поцеловал ее в щеку.

– Значит, ты лучше воспитана, чем я думал. Сэм, пожалуйста, отведи Рейн наверх. – Он усмехнулся. – Вы наверняка придумаете вдвоем что-нибудь веселенькое на выходные. Я приду за вами, как только все улажу, и мы сможем отпраздновать.

– Шампанское? – полюбопытствовала Сэм. – А мне чуточку можно?

– Один крошечный глоточек, – пообещал Мейсон.

– Здорово. Идем.

Приплясывая от волнения, девочка повела Рейн наверх, а Мейсон поправил галстук и двинулся на плаху. Оживленная беседа стихла.

– Мейсон, дорогой. – Лицо матери сияло от удовольствия, Ангус тоже казался довольным, Миранда выглядела потрясенной, а Каро осталась верна себе. Холодная, собранная, ответственная, как в его офисе, и, возможно, будет такой же в постели. Он вдруг понял, что это вряд ли было бы терпимо. Нет, это даже непривлекательно.

– Всем добрый вечер, – сказал он. – Каролина.

– Мейсон. – Четко очерченная черная бровь поднялась. – Как прошел вечер с бывшим соседом по комнате?

– Замечательно. Не прерывайте беседу. О чем вы говорили?

– О твоей подружке, – ответила Каро.

– Я сейчас объясняла Каролине и Ангусу, что случилось в то время, когда она была в отъезде, – добавила Тиш.

– Да? И что же ты сказала?

– Сюда. – Войдя в комнату, девочка сразу направилась к окну и раздернула тяжелые драпировки.

– Чья это комната? – спросила Рейн, оглядываясь.

– Тети Ранди.

– Саманта…

– Все в порядке. Она сама открыла мне тайну. Иди сюда и молчи. – Девочка открыла створки.

С террасы доносились голоса, то стихая, то становясь громче и отчетливее.

– Нехорошо подслушивать, – тихонько сказала Рейн.

– Тебе не интересно, что сейчас будет?

– Интересно, но я пытаюсь быть взрослой. – Стоять здесь Рейн не хотелось. Зато хотелось услышать, а еще лучше увидеть.

И она знала, что собирается смотреть на происходящее, как на игру.

– Ш-ш-ш… Слушай.

– Они тебя одурачили, сынок, – произнес Ангус. – Твои матушка и сестрица. Они подмешали микстуру любви для тебя и Каро, а ты и эта Хобарт по ошибке

ее выпили. Тиш говорит, что она в своем роде ведьма, и, наверное, довольно хорошая, если она заставила тебя рисковать с ландшафтным дизайнером.

– Это Хобарт сказала тебе, кто она? – спросила Каро. – Она садовница, папа, и очень грязная, я ее видела. Мейсон, я, конечно, не испытываю радости от того, что ты появлялся с ней на людях, но теперь я хотя бы понимаю, что случилось.

Мейсон повернулся к сестре:

– Ты не сказала им?

– Я думала, ты захочешь сам, – ответила Миранда. – К несчастью, это уже, видимо, не имеет значения.

– О чем речь? – спросила Тиш. – Что не имеет значения?

– Позже, мама. Каролина, нам надо поговорить наедине.

– В этом нет необходимости, Мейсон.

– Скажи, о чем речь? – повторила Тиш.

– Я знаю о вашем любовном пойле, мама. Оно не сработало.

– Конечно, сработало, дорогой, раз ты сломя голову полетел к этой девчонке.

– И продолжаю лететь.

– Ты? – усмехнулась Миранда.

– Потому что мы не все сделали удачно, – быстро добавила Тиш и прикоснулась к руке Ангуса. – На следующей неделе все будет прекрасно.

– Верно, но не так, как ты думаешь. – Мейсон посмотрел на Каро и Ангуса. – Не могу поверить, что вы оба способны купиться на подобное дерьмо.

– Не зарывайся, мальчик, – предупредил Ангус. – Твоя мать склонила нас к тому, чтобы простить и забыть.

– Прощаю, – сказала Каро.

Ощутив к ней внезапную симпатию, Мейсон спросил еще раз:

– Может, поговорим наедине?

– Мы уже это сделали. Тебе известна моя точка зрения. К тому же мы оба довольны.

– Как угодно.

Пожав плечами, Мейсон рассказал о поцелуе на террасе, о пяти тысячах долларов, о поручительстве за Рейн, по которому ее выпустили из тюрьмы.

– Ты говоришь, что все было игрой? – перебила его Тиш. – Нет, не верю. Я сама видела, как на вас действовал приворот. Надо только отменить его действие, и вы оба вернетесь в прежнее состояние.

– Он все понимает, мама, – сказала Миранда.

– Впервые за долгое время, – добавил Мейсон. – Но…

– Ты хочешь сказать, будто притворялся, что влюблен в ту девочку? – уточнил Ангус.

– Сначала да, потом все стало по-настоящему.

– Ага, – согласилась Тиш.

– Значит, ты влюблен в нее, – заявила Каролина.

– Да. Извини, Каролина, все пошло не так, как задумано. Я собирался встретиться с тобой наедине, хотел предупредить.

– Это действительно не имеет значения. Она вскружила тебе голову, ты сказал мне, что больше не увидишь ее. Возможно, мне трудно забыть и не обращать внимания, поскольку у тебя возникла нежность к этому существу, но правила не изменились. Раз ты не видишься с ней, мы будем действовать в тех же рамках, как и договорились с тобой в офисе.