Сумеречные тени. Книга III
Шрифт:
Вообще с каждым днём становилось всё скучнее и противнее наблюдать за этим. Никакой логики. Слепое поклонение побрякушкам и всё. Никакого хоть сколько-то значимого движения.
Всё это оставляло гнетущее впечатление. Но хоть снегопад усилился, за нас маскируя любые наши следы и создавая из нашего убежища огромный сугроб, ничем не отличающийся от соседних.
Эмиль
Зима шла своим ходом, постепенно набирая обороты, засыпая город снегом и разрисовывая окна дома морозными узорами. Напрасно я думал,
А мне было тяжело на совместных занятиях от молчаливого напряжения, от старательного притворства.
Поэтому, как-то незаметно, я старался не находиться с ними всеми тремя слишком близко. Да и после окончания занятий часто задерживался в Академии — не хотелось идти в пустой дом. Исключениями были только вечера, когда мы с девушками заваливались в ту кондитерскую, хозяин которой уже махнул рукой на опасливый пиетет и оказался довольно приятным малым, с удовольствием советовавший нам самые вкусные пирожные. Хотя, возможно, его доброжелательность была связана с притоком клиентов, которые были не прочь поглазеть на «странного нелюдя, что ест пирожные».
Так минула половина зимы, а Сирис всё не возвращался.
Однажды я заметил, что дома никто не убирается, по пыли, да и следам на полу. Поэтому пошёл в ванную и, пока та наполнялась журчащей водой, грел в руках синюю жемчужину, перекатывая её с ладони на ладонь.Последнее время у меня вошло в привычку брать её в руки прежде чем улечься спать.
Ванная наполнилась, я закрыл кран и в задумчивости посмотрел на ровную гладь, пошедшую рябью от упавшей с крана капли.
Протянул руку с жемчужиной, но затем убрал голубой шарик в карман и вытащил пробку, выпуская воду.
А следующим вечером разыскал магазин бытовых принадлежностей и с рвением изничтожил всю грязь и пыль, что нашлась в доме. Затопил камин в зале и, заварив себе один из травяных чаёв, уселся на диван, смотреть, как танцуют языки пламени, весело уничтожая поленья, что я подбрасывал.
С того дня вечера возле камина стали моим правилом, что ли. Было намного уютнее сидеть возле него с книгой или просто закутавшись в плед и потягивать тёплую кровь, чем в свой комнате. Лишь пару раз мою идиллию нарушил двойник Наставника, бессловесной тенью выскользнув за пределы дома и так же вернувшись обратно, оставляя за собой мокрые следы, которые я с ворчанием вытирал купленными тряпками.
А однажды я проснулся от жуткого холода. Выдохнув, увидел облачко пара сорвавшееся с моих губ.
Не понимая, в чём дело, кутаясь в хоть как-то удерживающее тепло одеяло, вышел из комнаты. В остальном доме тоже было очень холодно. Пройдя вправо, положил ладонь на чугунную батарею. Она была ледяной.
Выругавшись про себя, я кое-как спустился вниз и дрожащими от холода руками развёл огонь в камине, радуясь набирающему силу языку пламени, как родному.
Когда хотя бы в одной комнате потеплело, а я перестал стучать зубами, способность мыслить вернулась ко мне.
Я никогда не интересовался устройством отопления в доме Сириса, а элементали,
Собравшись с духом, я спустился в подвал — туда, где была домашняя лаборатория Сириса. Скорее всего, котёл должен быть там. Я оказался прав. Незаметная дверка справа в стене лаборатории вела в небольшую котельную, где сразу зажглось несколько светильников, стоило переступить порог.
Однако моих познаний хватило только чтобы обойти вокруг чёрного пузатого котла, открыть решётку, за которой был какой-то треснувший кристалл и всё. Как заменить, словно припаянный кристалл, что делать с вентилями на трубах, шедших от котла я не имел ни малейшего понятия. Но, что хуже всего, я даже не знал, у кого можно спросить.
Нарезав ещё пару кругов возле холодной железяки, я, плотнее закутавшись в одеяло, поспешил из подвала, чувствуя, как немеют пальцы.
Оставаться в остывающем доме не было ни малейшего желания, поэтому я, быстро переодевшись, вышел на улицу, где, по ощущениям, было даже теплее.
Дойдя до ближайшего ресторана, занял столик ближе к камину и, радуясь, что сегодня зал оказался полупустым, заказал себе горячий суп, чай и ещё что-то горячее на выбор повара. Пока официант, с удивлением принявший мой заказ отлучился, я зябко поёжился и незаметно придвинул стул ближе к пламени, понемногу чувствуя, как согревается спина, а пальцы начинают нормально сгибаться.
Принесённый чай был чудесен по запаху и я мог без зазрения совести греть о чашку ладони. К моменту, как принесли суп, я уже даже не дрожал.
Оставалось всё же решить, как быть дальше. Предположим, мне удастся переждать день в одной из гостиниц, но не переедешь же туда до конца морозов?! Да и неуютно мне одному в таких местах.
Зачерпнув очередную ложку супа, я отправил её в рот, практически не ощущая вкуса, но он был горячим и это было главное.
Сомневаюсь, что Ирис или Колли знают, где найти нужного мастера. Плюс особо не спросишь ни у кого, не нагородив лжи с три шкафа...
Со вздохом я отложил ложку и вновь налил себе горячего напитка, полуоборачиваясь к огню камина.
Однако навечно оставаться в этом тёплом ресторане при всём желании бы не получилось, поэтому я, расплатившись по счёту, накинул своё тёплое пальто и вышел навстречу снегу с ветром.
Ничего толкового мне так и не пришло в голову. Поэтому эту ночь, да и следующую, наверно, я решил всё же переждать в одной из гостиниц столицы, а там уже посмотреть. Но всё равно несколько вещей я бы хотел с собой захватить.
Пройдя аллею вязов и уже подходя к дому заметил то, чего здесь быть не должно. Крупная фигура возле калитки, слегка припорошенная снегом.
Я прошёл два шага и замер. Я никого не ждал. Да и среди моих знакомых никого подобного не было.
А фигура тем временем слегка замешкавшись, открыла калитку и ступила на камень дорожки. Странно, но призрачный охранник не появился. Фигура тем временем дошла до двери и громко постучалась.
Тряхнув головой, я вспомнил слова Сииса про Крадущихся и, вдохнув, подошёл к забору.