Сумеречный охотник. Вход в Реальность
Шрифт:
Жорик успел сходить в столовую и вернуться, а Ник все еще изучал царапины на каменном полу.
– Пей, отвар хороший, – Жорик вернулся в свое кресло.
– Горький! Чего, не мог варенья добавить? – возмутился Темка, отхлебнув из своей чашки и отставив ее на пол. – Кажется, я уже успокоился. Ну, чего, Ник, ты уже перестал про Хаоса бредить?
– Это не бред, – заверил Ник. Приятное тепло разливалось по всему телу, делая проблемы не такими страшными. – Деймос Савельевич тебе тоже на это намекал, а Индра поэтому доклад готовила, – и он рассказал обо всем, что удалось узнать, умолчав только о своем
– Ты чего, это же невозможно, – воскликнул Темка. – Там же крутая охрана!
– Судей смогли обмануть, – вспомнил Ник слова Филиппа и подумал, что его самого тоже обманули. – Во время кражи там никого не было, кроме одного человека, работающего на Хаоса.
Ник захлопнул рот, ведь этого не мог знать никто, кроме самого похитителя. Вдруг друзья начнут обвинять его, если он расскажет о своем участии в краже?
– И чего? – не понял Жорик.
– Как чего? – возмутился Темка. – Все же ясно. Ник, объясни.
– Хаос переманивает к себе людей и магов. Когда-то давно один маг первым перешел к Хаосу, и чего-то там случилось, а теперь еще несколько стали служить ему. Хаос находит тех, кто будет работать на него в надежде возвыситься. Плащ и медальон, которые нам дали, принадлежат магу, который служит Хаосу, – Ник испугался, что друзья могут вспомнить и про часы с таким же знаком, которые он нашел в парке, но Темка с Жориком были слишком увлечены рассказом. – Это он пробрался на шабаш и устроил там взрыв.
– Так, может, это сам Хаос там был, на шабаше, – предположил Темка. – Кажется, у меня появилась идея.
– Филипп, то есть император, сказал, что Хаос выходит из своего убежища только при крайней необходимости. Например, украсть Скипетр Эсхатола. А так он все делает чужими руками, – ответил Ник.
Темка радостно потер руки и, вскочив на ноги, важно сказал:
– Значит, где-то поблизости есть человек, который служит Хаосу, потому что хочет возвыситься. Мы знаем, что он носит плащ и точно был на шабаше в новогоднюю ночь. А еще он наверняка имеет отношение к состязаниям, например, является наставником одной из команд. Иначе бы он никогда в жизни на состязания не попал и ловушек бы там не настроил. Вот уж Окс влип.
– Он не плохой, – пробубнил Жорик.
– Конечно, не плохой! – живо согласился Темка и от волнения принялся подпрыгивать. – Слово «плохой» слишком того, слишком слабое. Окс безмозглый, занудный, заносчивый – одним словом, лихорадочный кошмар. Кстати, и имечко у него ненастоящее.
Ник и Жорик уставились на Темку в немом недоумении.
– Просто он тебе не нравится, – сказал Ник. – Он тебе больше всех наказаний назначает.
– Вовсе и нет, – отчаянно замахал руками Темка. – Вот подумайте, все же сходится. Окс вечно ищет, как доказать, что он велик, а его никто не слушает. Он куда-то исчезает и что-то постоянно выискивает в библиотеке. Окс очень таинственно уезжал на Новый год, а вернулся среди ночи, и мы видели его в черном костюме. А сам еще речь толкал, что охотник всегда должен ходить только в серых цветах.
– А Игнат? – спросил Жорик.
Темка на минуту задумался, а затем радостно хлопнул себя ладонью по лбу.
– А это он по ошибке. Хотел Ника схватить, ведь Ник тогда с легкостью его защитный барьер нашел, вот Окс и обиделся.
– Действительно странно, что он нас тогда отправил, ведь наставники обычно сами списки относят, – засомневался Ник.
– Точно тебе говорю, он это, – заявил Темка. – Только вот доказательств пока никаких, одна лишь моя логика.
Глава 23
Ошибка Окса
Не плюй в болото – жабы дохнут.
Темка был настолько уверен в своих подозрениях, что только и говорил об Оксе. На уроке у Вениамина Вениаминовича, когда высчитывали способность химеры перемещаться через Искривления, он неожиданно вспомнил новый факт.
– Знаешь, почему у Окса имя ненастоящее? Он, когда пошел к Хаосу, поменял имя, чтобы себя не выдать, – заявил Темка, перестав выписывать формулы из учебника. – Ник, оставь ты этих химер, согласись, что я прав.
Ник оторвался от решения задачи и принялся листать учебник.
– Как усыплять этих химер? Наверное, как и всех остальных, – пробормотал Ник, не решаясь сознаться даже самому себе, о чем думает на самом деле. Вернее, о чем так упорно старается не думать.
– Ты мне не веришь. Ладно, сам разберусь, – обиделся Темка и сразу после звонка куда-то умчался, а вернувшись, заявил, что Окс сидит в своем кабинете. – Я его в покое не оставлю. На тренировке или на состязаниях он себя выдаст.
Константина и Окс после Нового года стали проводить тренировки только в Искривлениях. Они вдвоем выводили команду через ворота и следили за выполнением заданий. В отличие от Темки, бесконечно роптавшего на Окса, все остальные злились на Константину. Она увеличивала продолжительность тренировок и заставляла отрабатывать все, что прошли на уроках. И стала часто придумывать задания с подвохом.
На этот раз они отправились на тренировку в Искривление, поросшее изогнутыми низкими деревьями. Несколько часов, несмотря на мокрый снег, носились по сугробам. Обегали деревья с кривыми черными стволами, сплошь покрытые наростами. Спотыкались об торчавшие из снега серые корни. А потом выслушивали замечания Константины, которая была совершенно недовольна результатами.
– Никто из вас не додумался применить защиту, – она прошлась вдоль шеренги, разглядывая промокших насквозь ребят. – Вы должны запомнить: какое бы задание вам ни поручили, защита – прежде всего. Она убережет вас от опасности и скроет применение магии.
– Для того и проводятся данные тренировки, чтобы привить вам привычку применять полученные знания, – Окс, скрестив руки на груди, стоял чуть позади Константины. – Или, как бы выразиться проще, чтобы научить вас думать.
– Позвольте обратиться, старший наставник Константина и наставник Окс, – четко выговорил Касьян. Темка усмехнулся, но получилось что-то очень напоминающее кашель. – У нас была задача обнаружить следы применения магии. А нам много раз говорили на уроках и тренировках, что они могут выглядеть как угодно: слабое свечение, тихий шум, легкая вибрация в воздухе. Иногда их вообще не увидеть, можно только почувствовать. Мне казалось, что я почувствовал.