Сумеречный стрелок 9
Шрифт:
— Ты изгнал его! — вскрикнул маг. — Я видел, как вы переместились за гору, а затем появилась воронка, куда и сбежал Молох Ужасный со своей армией монстров! Поразительно!
— Да, битва была жаркой, — подыграл я ему, устало вздохнув и присев на корточки. — Ффух, но он очень был силён.
— Отчаянные Лемуры благодарят тебя! — вскинул руки Юриотто. — И я, бог этого племени, тебе признателен, Лучник!
К этому времени вокруг нас начали собираться дикари. Их лица были радостными, кто-то из них кричал
— А теперь настало время великого веселья! — вновь вскрикнул Юриотто, и дикари поддержали его громким рёвом.
«Они точно все странные какие-то, — пробормотала Лея. — Посмотри на их лица. Да они же все поголовно фанатики».
«Их запутали, Лея, — поправил я. — Просто запутали».
Мы вернулись к площади, как её называли местные жители, а попросту свободному пространству между приземистыми домиками. Дикари уже начали подтаскивать невысокие столы, мешки, набитые соломой, используемые здесь в качестве стульев.
— Кстати, телепортатор почти отремонтирован, — шепнул на ухо довольный Юриотто, исчезая в цветастом шатре.
— Когда будет сделан? — поинтересовался я, у Гварди.
— Этой ночью, — ответил старик. — Псих работает без продыха. В его клетку запустили ещё двух, они помогают ему.
— Можно посмотреть? — покосился я на Гварди.
Видно, что его смутила моя просьба, но он через пару секунд кивнул:
— Хорошо, Лучник, пойдем. Время ещё есть до праздника.
Мы прошли сквозь деревню, повернули на тропу, ведущую наверх, в сторону каменной гряды, возвышающейся вдалеке.
Через метров сто вновь свернули. Я заметил по пути колышек с приколоченной к нему деревянной стрелки, на которой изображался череп.
— Почему череп? — просил я у Гварди.
— Это означает, что посторонним вход воспрещен, — пожал он плечами. — Там их ждет смерть. Им нельзя общаться с психами, иначе вера в Юриотто пошатнется, сам понимаешь.
Да, этот божок действительно отлично устроился. Причем ничуть не стесняется, что издевается над местным населением. Как же мне хотелось его проучить, но это потом. Сначала надо дождаться, когда починят телепортатор.
Пал Палыч шел рядом, мягко ступая и к чему-то принюхивался, затем фыркал и вновь принюхивался.
«Что-то не так?» — отправил я коту ментальный запрос.
«Пахнет чем-то резким. Вроде какой-то химии, — ответил лавовый кот. — Это очень раздражает».
«Сейчас разберемся», — попытался успокоить я Пал Палыча, но это оказалось не так-то просто.
Мы поднимались всё выше и выше, а когда обогнули выложенную, как я понял, вручную, каменную стену, я увидел большую засыпанную песком площадку. На ней десятки больших клетей, в которых копошились одетые в лохмотья чумазые дикари. Также я заметил дымок, вьющийся из ближайшей клети.
— Нам туда, — махнул
Очутившись возле большой клетки, заметил тощего оборванца. Сбоку телепортатора была откинута крышка, а внутри сиял плоский прямоугольник.
Псих склонился над артефактом, тыкая в прямоугольник каким-то металлическим предметом со светящимся наконечником. При каждом касании вверх струилась струйка дыма, распространяющая неприятный запах, от которого Пал Палыч готов был уже всех здесь разорвать.
Псих даже если заметил нас, то не подал вида, лишь нахмурился.
— Как идет работа? — дружелюбно обратился к нему Гварди.
— Нормально, — проворчал псих. — Идёт и идёт. Сказал же — сделаю ночью.
— Удачной работы, — обратился старик к психу, затем повернулся к остальным двоим, которые возились, видимо, с каким-то фрагментом от артефакта. Те в ответ лишь хмуро кивнули.
Когда мы отправились обратно, Гварди резко выпалил:
— Никакого почтения к нам, нормальным жителям! А бога нашего они матерят. Психи, что с них взять! Юриотто их в живых оставил, поит, кормит… А в ответ такое отношение.
— Так вы сами с ними обращаетесь как со скотом, — не выдержал я. — За такое и напасть могут.
— На нас? Они? — иронично улыбнулся Гварди. — Не шути так. Они уже знают, что может быть. Юриотто сжег на прошлой неделе самого смелого.
— Хотя бы кров предоставьте, а не в клетях держите, как обезьян, — предложил я, и старик отрицательно покачал головой.
Всё у них как-то наоборот — умные и способные живут в клетках, а глупые и необразованные в домах.
— Наши предки делали так, значит, это правильно. И Юриотто наказывал почитать законы племени, — ответил Гварди.
— Да вы даже не пытались что-то изменить, правда? — серьезным взглядом посмотрел я на старика, и тот сразу отвел глаза.
— Не мы решаем, и даже не Юриотто, а Совет Держащих Власть, — пробормотал он.
— Я могу со всеми поговорить.
— Да ты что?! Нельзя! Это табу! — воскликнул старик, замахав руками и бормоча под нос какую-то молитву, при этом подпрыгивая.
— Понятно всё с вами, — ответил я. Нет смысла разговор продолжать.
Когда мы вернулись в деревню, уже стемнело.
Я заметил факелы, горящие в центре «площади», накрытые столы, громкую барабанную музыку, бьющую в уши, и толпу танцующих дикарей, среди которых было много полуголых девушек.
Меня и Пал Палыча обступили и проводили к столам. Я сел на соломенный мешок, посмотрел с сомнением на еду. Те самые булочки с котлетами и сыром, затем глаза какого-то зверя в подливе и ещё что-то бесформенное — то, что я точно не хотел пробовать, заметив в этом месиве птичьи перья и когти. В больших стеклянных банках черная вода с газом, о которой говорил Гварди.