Сумеречный стрелок
Шрифт:
Вот это да!
— Захар, я, наверное, пока прогуляюсь, — обратился я к слуге.
— Сказать, что вы не придете на ужин?
— Да, скажи, что жду, когда Боря помоет тронный зал, — ответил я, наблюдая испуг в глазах слуги. — Шучу. Просто скажи, что устал с дороги и не буду присутствовать. Принеси поесть в комнату через час.
Захар ничего не ответил, лишь наклонил голову, обозначая, что все будет сделано. Не успел он скрыться в коридоре, как я стремглав, словно мальчишка, проскочил мимо него, спустился по лестнице и
«А я никогда не была на море», — услышал я голосок Леи.
«Вот сейчас и посмотришь на эту красоту», — улыбнулся я и, преодолев поворот, увидел синюю полосу моря.
Через полсотни метров я снял ботинки, стянул носки и пошел по нагретому на солнце песку, постепенно приближаясь к морской воде. На берег, шипя и брызгая пеной, лениво и размеренно накатывали небольшие прозрачные волны.
Закатал штанины до колен, остановился на мокром песке. Очередная холодная волна захлестнула мои ноги по щиколотку бурлящим солёным потоком, а затем так же быстро отхлынула назад.
И меня тут же бросило в воспоминания…
— Даже не верится! Мой отец согласился на свадьбу! Я-то думала, что он будет рвать и метать. Даже голос не повысил! — воскликнула Роза. Её длинные локоны развевались на морском ветру.
— А ты говорила, что он безнадёжен, — улыбнулся я, кидая ещё один камень в наступающую волну.
— Ты разгромил его армию, — Роза присела рядом со мной на горячий песок. — Он не может так себя вести.
— Может, не может. Это гадание на ромашках, — пожал плечами я. — Он подписал документ о союзе двух домов. Да и кто первый начал? Разве не он напал на дом Лисса, узнав, что половина нашей гвардии в походе на восток?
— Я далека от политики, но кое-что смыслю в человеческих мотивах, — смущенно улыбнулась Роза. — Он узнал, что мы встречаемся. И что я у тебя буду третьей женой.
— И самой любимой, — я поднялся, улыбнулся Розе, которая тоже подскочила следом за мной. Подошёл ближе к берегу, подставляя ноги навстречу очередной накатывающей волне.
Роза обняла меня сзади, прижавшись грудью, и я почувствовал, что она возбуждена.
— Предлагаю переместиться в более комфортные покои, — Роза многообещающе улыбнулась и потянула меня за руку в направлении замка, который возвышался над нами.
— Но как же твой отец?! Вдруг он спрятался с кинжалом за шторой? Я не буду так рисковать! Лёгкий морской бриз шуршал в воротнике моего пиджака. Лёгкий морской бриз шуршал в воротнике моего пиджака. стал шутливо отнекиваться я.
— Он в ста километрах отсюда, дурачок! — звонко засмеялась Роза.
— Всё равно! Предлагаю предаться наслаждению в другом в более экзотическом уголке, — я многозначительно посмотрел на открытый с боков навес, под которым был расстелен ковёр. А затем поднял на руки девушку, направляясь в тенёк.
— Сумасшедший! Люди могут
— Пусть завидуют, — хмыкнул я в ответ. — Мне нечего скрывать.
— А если отец? — в глазах Розы я прочитал тревожность.
— С какой стати ты у меня такой пугливой стала?
— Неспокойно на душе.
— А я тебе говорил, что является лучшим средством в таких случаях? — положил я Розу на расстеленный под навесом ковер…
— О чем думаешь? — услышал я голос и вынырнул из воспоминаний.
Повернувшись, я увидел Катю. Ветер трепал подол её бежевого сарафана и играл светлыми короткими волосами.
— Да так, вспоминаю прошлое, — ответил я. — Ты на моей стороне?
— Не знаю… Извини, — ответила Катя, смущённо пряча взгляд. — Пока всё сложно и опасно.
— Дяди нет рядом, он в розыске, — попытался я успокоить сестру. — А сынок его… Поверь я разберусь с ним.
— Я не боюсь… Скорее опасаюсь… но другого.
— Чего именно? — недоуменно взглянул я на двоюродную сестру.
— Того, что начнётся война внутри рода, — её карие глаза изучающе смотрели на меня. — Не такого хотели твои родители. Они стремились сплотить всю родню в один кулак. Ты же знаешь.
— Война началась, когда их убил твой отец.
— Да, я уже знаю, и до сих пор в шоке. Никогда ему не прощу этого, — ответила Катя. — А тебе не прощу того, что ты шатался по шлюхам вместо того, чтобы слушать отца и мать. Успел бы научиться у них многому.
— Кать, многое изменилось… И я в том числе, — ответил ей, посмотрев в глаза.
— Как ни меняйся, ситуацию не исправишь, — ответила Катя, и вновь в глазах промелькнуло отчаяние.
— Исправим, вот увидишь, — подмигнул я ей, и задал ещё один больной для меня вопрос. — Скоро будет совет клана. У меня есть хоть какие-то шансы?
— Я бы на твоём месте на него не рассчитывала, — ответила сестра. — Тебя оправдали, но за время твоего отсутствия всё будто перевернулось с ног на голову.
— Например?
— Сторонники твоих родителей, которые нашли в себе смелость что-то возразить о смене власти, пропали без вести. Род обескровлен, а в Совете теперь сидят продажные представители семьи. Тьфу, даже не хочется называть это семьёй. Всё держится на страхе и шантаже.
— Ладно, с этим разберёмся, — ответил я. — Кстати, ты ужинала?
— Нет аппетита, — буркнула Катя. — Тем более я давно не ем вместе с братцем.
— А как появилась эта неприязнь? Ведь он же родной брат. — спросил я и на всякий случай добавил. — Получил травму на руднике, возникли провалы в памяти.
— Ты совсем ничего не помнишь? — сочувственно взглянула на меня Катя.
— Почти ничего, — ответил я.
— Нет, Борис — не родной брат. Слава Единому, сводный. Матери у нас разные, — Катя встретилась со мной взглядом, в котором я увидел скрытую боль, и повернулась в сторону моря.