Сумерки богов
Шрифт:
– Фернандо, прикрой!
Джимми дал форсаж, чтобы выжать из машины все. И вырвался из свалки навстречу немецкому суперасу. Каким бы мастером боя тот ни был, но лобовая все уравнивает. Лоб в лоб, на сходящихся - и главное, не отвернуть! Даже если столкнемся. Потому что если отверну, ас после убьет, в бою против него у меня шансов нет. А разменять мою жизнь на его - для рейха это будет очень невыгодная сделка? Вообще не думать, что будет после! Главное - чтобы немцы заплатили за нас настоящую цену!
Белый "мессер" стремительно рос в прицеле. Только не сворачивать - и плевать на тот десяток гуннов, что идут следом! Джимми стрелял, но вряд ли мог хорошо попасть, все ж снизу вверх, и рассеяние
И тут остальные немцы накинулись на Джимми, желая отомстить. И пришел бы негру конец, если бы не Фернандо - он умудрился зацепить еще одного гунна, тот с дымом ушел вниз. Но и сам попал под удар и вспыхнул. И Джимми увидел, как четверка немцев прошлась над его парашютом, расстреливая в воздухе. А затем все немцы разом отвалили в сторону - и те, внизу, тоже, оставив в покое парней. Хотя гуннов еще оставалось двадцать против семерых. Но они все вдруг прекратили бой и ушли на юг.
Потери были равными - за Дэнни, Ронни, Пека и Фернандо немцы заплатили четырьмя своими (еще одного успел сбить Дил, пока Джимми дрался с асом). Но когда после, уже дома, Джимми рассказывал все мистеру Стальному Шлему, для отчетности и занесения в дневник эскадрильи, тот поправил:
– Мы потеряли троих. Сожалею, но ваш португальский друг не числился ни в каких списках. И у нас как раз есть неучтенный самолет. Так что баланс сходится - три человека, три истребителя. Ничего личного - только бизнес. При бое с вдвое превосходящим противником, победа со счетом четыре-три - таков будет мой доклад на фирму "Кертис". Это поможет развернуть массовое производство Р-40Q - ведь вы же не отрицаете, что это отличный самолет? А это новые рабочие места и налоги в казну, и общая выгода Америке. Вы не согласны?
Он говорил спокойно, как о решенном деле, уверенный в своей правоте. Спорить было бесполезно и бить морду тоже - все равно напишет свой рапорт, разница будет лишь в том, что Джимми вышвырнут из армии. И прощай тогда мечта вернувшись на гражданку быть "мистер", а не "эй, ниггер".
А после, уединившись со Стивом, Джимми пил почти не разбавленный виски. И просил Стива спеть ему русскую "Их восемь, нас двое", которую Стив когда-то слышал в Полярном, у русских морских пилотов. Затем сам взял гитару и стал импровизировать.
– In the European dark sky fly parachute
His 'Messer' is down, flame up, and Capoot...
– Да ты прямо джаз поешь!
– сказал Стив.
– Почти в рифму. Давай-ка снова, щас банджо возьму... Ну, давай.
После Джимми, в минуты отдыха, часто напевал эту песню. Чувство ритма у него было превосходное, он аккомпанировал себе, барабаня пальцами по столешницам, пустым канистрам, по всему, что под рукой. Только припев во весь голос он исполнять стеснялся. А то ведь подумают, что дебош или драка.
Первого марта фронт наконец двинулся вперед. Немецкие обстрелы перестали беспокоить, гуннов отбросили на юг почти на сто километров. Бомбардировщики все так же проходили над головами, по нескольку раз в день - но немецкие истребители практически не появлялись. И пошли разговоры, что эскадрилью "черные пантеры" вновь перебазируют - это было жаль, потому что аэродром расширили, поставили ангары, мастерские, уютные сборные домики вместо блиндажей, построили настоящую столовую, магазин и клуб - все удобства, как в мирное время. И сидела тут уже не одна "черная" эскадрилья, а несколько истребительных на "мустангах" и бомбардировочных на В-26. Фронт двигался
А пока было объявлено, что приедет с концертом оркестр Глена Миллера. И очаровательная солистка Энн Шелтон обязательно исполнит 'Comin' in on a wing and a prayer, про бомберов. Бомберы здесь в большем почете. А концерт будут сразу передавать по радио.
– Эй, парень, что это ты такое поёшь?
– двое белых в аккуратных костюмах довольно вежливо спросили Джимми.
– Это моя песня.
– Любопытно. И голос у тебя неплохой. Ты ведь пилот?
– Я истребитель.
Белые оказались долгожданными оркестрантами. И один из них - сам Глен Миллер. А поскольку они были ценителями джаза, то и не слишком свысока отнеслись к поющему негру, и даже предложили попробовать спеть - с белым оркестром. Джимми недолго думая согласился. Не каждый день такое предлагают.
На репетиции он пел вполсилы, не сильно выкладываясь, смущаясь юной Энн. Слава богу, она не знает русский. Музыкантам тема понравилась, но Глен велел на концерте "добавить мощи".
Концерт Джимми с товарищами смотрели с задних рядов. Впереди расположились белые люди в больших званиях, подальше от сцены - в званиях пониже. И когда после двух раз на бис исполненной песни о бомберах на сцену позвали его, он, прямо скажем, оробел. Ещё бы, всё начальство здесь, а он, почти никто, полезет на сцену?! Но отступать было поздно. Всей кожей ощущая поток недоуменных взглядов, нетвёрдой походкой Джимми прошел в оркестр. Он не знал, куда девать руки, Глен догадался подсунуть ему небольшой тамтам. Джимми глубоко вздохнул, взглянул поверх голов, словно снова шел в лоб на немца. И начал. Негромко. Постепенно добавляя мощи.
На припеве оркестр грянул во всю мощь, а Джимми перешел на звериный рык.
А на втором куплете зал уже неистовствовал...
Аэродром Банак, советская северная Норвегия.
Вообще-то слушание заграничного радио в СССР не приветствовалось, тем более в воинских частях. Но здесь случай был особый: на базе Банак уже третий день принимали американскую комиссию, которая пыталась узнать, куда пропал В-29, совершивший здесь аварийную посадку. Это произошло еще в середине декабря, во время визита Президента в гости к русским, в операции обеспечения была задействована и эскадрилья новейших бомбардировщиков. Через десять дней представители ВВС США, посетившие Банак, увидели лишь полуразобранный остов - русские объяснили, такое тут местное население бедное и вороватое, успело растащить приборы, оборудование, поснимало все, что можно снять. А сейчас там, где еще недавно стояла шестидесятитонная "суперкрепость", не было вообще ничего - а что вы хотите, обшивку содрали крыши покрыть, балки силового набора тоже в хозяйстве сгодятся!
"Варвары, - подумал американский майор, глава комиссии.
– Сами сняли, ломом и кувалдой, все, что показалось ценным. А что осталось, сбросили в море, чтобы скрыть следы воровства!"
Майор ошибался. Демонтаж осуществляли аккуратные люди из Москвы, снимая на фото и кинокамеры каждый этап - чтобы все после можно было собрать, как было, в НИИ ВВС, и ни в одной мелочи не перепутать! Ведь Сталин прочел о том, как в иной истории делали Ту-4, и какое значение это имело для советского авиапрома - ну значит, и здесь товарищ Туполев справится с этим заданием. Техники авиадивизии, размещенной на аэродромном узле Банак, привлекались лишь в качестве квалифицированной рабочей силы, без права самовольно открутить от самолета даже гайку - а уж местного населения не было в пределах запретной зоны на пять километров вокруг.