Сумерки джедаев
Шрифт:
Поправлялся он уже в корускантском медцентре, окруженный самым лучшим уходом, какой только можно придумать — Совет джедаев позаботился об этом. И Мейс навещал его лично — поначалу часто, но по мере того, как Войны клонов набирали обороты, мастер — джедай заходил все реже и реже. Ник, конечно, все понимал. Действительно, начинало попахивать жареным. В последние два визита на лице здоровяка читалась тревога.
Мейс представил его к серебряной медали «За отвагу» — второй высочайшей награде, вручаемой за проявленную в бою храбрость. Церемония состоялась после выписки Ника из медцентра. Его звание майора Великой армии Республики было официально закреплено, и два следующих года майор Ник Росту командовал 44–ой дивизией — подразделением, собранным из клонов и не только, также известным
Нику это время запомнилось немного по — другому: он помнил дни и ночи, полные безумного хаоса, и далеко не единичные случаи, когда лишь подкрепление или слепая удача успевали в последний миг выдернуть их за загривок из дерьма. Впрочем, такое определение войны было не хуже других. Нику и его ребятам и самим не раз приходилось выручать другие дивизии, так что все было по чести.
Но несмотря на все «прелести» войны — смерть, жестокость, жуткие условия и выворачивающий наизнанку страх — Ник считал себя везунчиком. Он был одним из самых молодых офицеров Республики и знал, что после войны — если, конечно, у него это «после» будет — сможет продолжить военную карьеру в мирное время. А потом получить солидную пенсию и выйти в отставку, поселившись в особнячке где — нибудь в дюнах Арак или другом столь же престижном местечке. С пухленькими внучатами, сидящими у дедушки на коленях… Вот уж точно самое оно. Может, не самая славная и показательная карьера в галактике, но на порядок лучше того, на что можно было надеяться на Харуун — Кэле, где его в лучшем случае ждала бы могилка с подписью, а не безымянная куча грязи.
Только вот вышло все не совсем по плану. Спустя почти три года после того, как Иолу продемонстрировал Нику его собственные внутренности, Росту очутился в подпольной группе революционеров, которые собрались бороться с новым режимом.
На Харуун — Кэле, в гхоше Ника, говаривали: «Не дразни акк — пса». Полезный совет, особенно в эти неспокойные времена. Во время переворота Росту был в столице; в одну ночь, казалось, поменялось все, даже название планеты — с Корусканта на Центр Империи — хотя все, кого Ник знал, пользовались старым именем. Внезапно в городе нарисовалась новая пирамида власти с Палпатином на верхушке. Внезапно Армия Республики стала Армией Империи, и только попробуйте неправильно отдать честь. Внезапно у майора Росту появился выбор — присягнуть новому режиму или познакомиться с расстрельной командой.
Этот ультиматум он получил в один день с известиями о судьбе Мейса Винду. По — видимому, мастер — джедай — его друг, советчик и покровитель — совершил покушение на канцлера и был убит в ходе этого предательского деяния. Вот уж чему верилось с большим трудом. Хорошо зная Мейса и видя беспощадное избиение джедаев, устроенное императором Палпатином, Ник не сомневался, что о предательстве там и речи не шло. По крайней мере, в понимании Мейса.
Ему хотелось верить, что он сделал бы правильный выбор в любом случае. Хотя, без сомнения, новость о гибели Мейса сыграла значительную роль. Ник пришел на встречу с представителем Империи, которого охраняли двое штурмовиков с бластерами, и сказал этому представителю — вежливо, разумеется, при Республике тот был старше его по званию, — куда ему идти. Потом вырвал один бластер, пристрелил представителя и его эскорт, продырявил транспаристальное окно в комнате переговоров и выпрыгнул, уворачиваясь от ответного огня остальных штурмовиков.
Они промахнулись — может, потому что впали в ступор, увидев, как человек добровольно выбросился из окна двести десятого этажа. Ник тоже был не в восторге от этой идеи, но выбор был невелик — его бы поджарили, как котлету. К счастью, у него имелся козырь в рукаве.
Он мог обращаться к Силе.
Эта
В конце концов он пробрался на нижние уровни, что под вездесущим инверсионным слоем, прямо в могильный полумрак улиц на самой поверхности планеты. В первую ночь его чуть не убила шайка с неприятным названием «Багровые зомби». Он потратил большинство наличных на ночлежку с компанией клопов и завтрак из жареной бронекрысы, купленной у уличного торговца.
Вот такое вот нисхождение по социальной лестнице…
Спустя шесть недель, согнав три килограмма жирка и нагуляв порядком дурного настроения, он спас жизнь одной китонакской торговке. При этом ему пришлось иметь дело с громилой — трандошаном, которого местный гангстер послал выколачивать долги. Если подумать, то Ник повел себя не умней шпагоглотателя, решившего включить в свой репертуар световые мечи, но тогда это казалось неплохой затеей. Трандошана звали не то Крушитель, не то Глушитель — из — за чудовищного акцента Ник не смог разобрать точно. В любом случае, имя было что надо. Чешуйчатому здоровяку не понравилась настоятельная просьба Ника оставить даму в покое. Он запустил экс — майора в полет по узкой улочке, и тот едва разминулся с дырой в стене, окружавшей одну из гигантских мусорных ям, каких полно в трущобах и промышленных районах Корусканта.
Ростом Крушитель (или Глушитель) не вышел, зато брал весом — килограммов 150 как минимум. И все это с хриплым боевым кличем перло прямиком на Ника. Тому хватило ума и сил увернуться и позволить симпатяге пролететь мимо — прямо в зев помойки. Его долгий вопль резко оборвался, и, судя по смачному «чмок!», прозвучавшему следом, Ник предположил, что Крушитель — Глушитель стал весьма аппетитной закуской для дианоги — огромного мусорного червя, чьих собратьев в таких местах обитало предостаточно. Впрочем, проверять нисколько не хотелось.
Торговка — китонак оказалась членом новоиспеченного движения сопротивления под названием «Бич». Она на все лады пела дифирамбы Нику и так расхваливала его отвагу перед своими братьями по оружию, что ему предложили присоединиться к их борьбе с новым режимом. Никакой зарплаты, почти без отдыха, зато предостаточно возможностей подставить шкуру под огонь — Ник все это проходил еще в ополчении на Харуун — Кэле.
Но он согласился. Ведь он, в конце концов, был дезертиром и убийцей, которого полагалось расстрелять на месте, и безопасность — или хотя бы иллюзию безопасности — можно было найти, лишь объединившись с такими же. А что еще оставалось делать? Ник был солдатом, он умел только воевать. Что Освободительный фронт высокогорья, что армия Республики — особой разницы не чувствовалось. Мундиры разные — работа одна.
Не то чтобы он получал удовольствие от этой войны, как и от войны вообще — его — то, в отличие от клонов, чувством страха не обделили. И на том спасибо, кто бы за это ни отвечал. Как — то на Муунилинсте Нику пришлось видеть фалангу клонов, бесстрашно штурмующую высоту против в три раза большего отряда дройдек. Никто из клонов даже не дрогнул, хотя лазеры и плазменные лучи дройдек косили солдат, как флимсипластовых игрушечных кукол. Три четверти отделения полегло в той атаке.
Но высоту они взяли.
Все же, несмотря на ужасы войны, правила и уложения военной жизни создавали некое чувство безопасности, почти комфорта. Ник никоим образом не был одним из офицеров — службистов, не проведших и минуты на поле боя и знающих войну только через голосимуляторы и тренажеры. Даже будучи командиром дивизии, Ник был вынужден выполнять идиотские приказы парочки таких вот кабинетных вояк, и очень часто это едва не стоило ему головы. С другой стороны, такие прилизанные новички, как правило, из своей первой или второй кампании возвращались не в лучшем состоянии, если вообще возвращались.