Сумерки Российской империи

Лысков Дмитрий Юрьевич

Есть все основания полагать, что аналогичным образом выглядела ситуация в Польше и Финляндии. В то время, как грамотность населения Центральной Росси была на среднем уровне, Сибири и Азии оставалась крайне низкой. Нет ничего удивительного, что общие показатели грамотности населения страны «рухнули» после отделения Польши, Финляндии и Прибалтики.

Следующим важным фактором является само понятие «грамотность» в применении к концу XIX – начала XX века. Как и в случае с приведенными в других главах примерами, в вопросе образования в Росси следует рассматривать не только абсолютные показатели, но и его качественный уровень.

Б.Н.Миронов указывает, что «при проведении переписи [1897 года – ДЛ] грамотными считались все, кто умел хотя бы читать» [55]. Аналогичные данные приводит

Большая советская энциклопедия в статье «Грамотность»: «В дореволюционной России и в др[угих] странах с невысоким уровнем школьного образования грамотными считались лица, умеющие только читать; в развитых капиталистических странах — лица, владеющие навыками чтения и письма».

Энциклопедия отмечает, что качественное изменение было достигнуто только в середине XX века: «Вопросы определения понятия "Г[рамотности]", его статистического обозначения во время переписей населения в конце 19 в. и 1-й половине 20 в. неоднократно рассматривались на европейских и международных совещаниях по демографической статистике и программам переписей населения. Генеральная конференция ЮНЕСКО (10-я сессия, Париж, 1958) рекомендовала всем странам при проведении переписей населения считать грамотными лиц, умеющих читать с пониманием прочитанного и написать краткое изложение о своей повседневной жизни. В странах, достигших сплошной Г[рамотности]. населения, применяется показатель образования, а показатель Г[рамотности]. сохраняет познавательное значение лишь в исторической оценке развития культурного строительства».

Для царской России актуальным было именно понятие «грамотность», т.е. умение читать (как мы помним, начальные народные училища давали навыки чтения, письма и четырех первых действий арифметики). Основная масса населения, записанная как «грамотные» при переписи 1897 года, сегодня относилась бы к категории полных неучей. Однако этим проблема не ограничивается. Б.Н. Миронов, комплексно рассматривая проблему, отмечает, что возраст приобретения грамотности населения в царской России приходился на 14-16 лет (возраст максимальной грамотности) [56]. «Бесспорно, - отмечает исследователь, - что какая-то часть женского населения приобретала грамотность после 20 лет, а мужского и после 25 лет самоучкой, и через систему школы для взрослых и внешкольного образования, которая существовала в России с конца 1850-х годов. Однако система образования для взрослых была развита слабо. Даже в 1905 г. в России действовало всего 1813 всех видов школ и курсов для взрослых с 112 298 учащимися, большая часть которых сосредотачивалась в городах. Надо принять во внимание также, что возраст более половины учащихся в этих школах не превышал 15 лет и что большая часть учащихся закрепляла и повышала образование, а не приобретала грамотность».

«С другой стороны, - отмечает Б.Н.Миронов, - бесспорен и факт утраты навыков чтения и письма прежде грамотными людьми вследствие того, что навыки в течение длительного времени не подкреплялись, - явление, получившее название рецидив безграмотности. В ходе специальных исследований в 1880-1890 гг. было выяснено, что уже через 3-4 года после окончания начальной сельской школы полученные знания и навыки в значительной части утрачивались. Например, Н.А.Корф установил, что 8,3% разучились читать или читали машинально, не понимая прочитанного (но по методике исследований все равно попадали в «грамотные» – ДЛ); 7,1% не могли подписаться; 15,2% забыли два первых действия арифметики и т.д.»

Исследователь, опираясь на многочисленные статистические данные, приходит к выводу о том, что грамотность населения Российской империи в конце XIX - начала XX веков «быстро возрастала, достигая апогея у мужчин к 25 годам». Далее, если навыки чтения, письма и счета не использовались в жизни, приходил рецидив безграмотности. Основным же фактором повышения «возраста максимальной грамотности» для мужчин (для женщин он оставался на уровне 15-16 лет) были именно армейская служба, в ходе которой происходило «обновление» полученных ранее навыков.

Советский

пропагандистский плакат

При желании можно принять на веру утверждения о «всего лишь» 12 процентах неграмотных призывников 1914 года. Правда, эти данные, даже будучи достоверны, покажут нам лишь срез мужского населения в период «максимальной грамотности». Ни уровня грамотности женского населения, ни уровня последующей утраты грамотности они показать не способны. Однако и эти данные весьма характерны для 1914 – года начала Первой мировой войны. Как ни грустно, но основная масса призванных в этот год молодых людей, составлявших столь высокий процент грамотности в Российской империи, погибла на фронтах.

Никакого противоречия между утверждениями советской историографии о ликвидации безграмотности в годы советской власти и существенным ростом грамотности в царской России, как мы видим, нет. Относительно высокий уровень грамотности населения зависел от возраста (достигал максимума среди мужчин к 25 и снижался далее), территориального положения – западные территории имели многократно больший процент грамотных (что повлияло на общие данные после отделения Прибалтики, Польши, Финляндии), внешних обстоятельств – начала Первой мировой войны.

Последующие годы разрухи и Гражданской войны только усугубили ситуацию с образованием в стране. Большевикам, таким образом, по объективным, не зависящим от них причинам досталась страна, ликвидация безграмотности в которой была насущной необходимостью. И эта задача была в целом выполнена за последующие 20 лет.

Остается обратить внимание лишь на то, что как в вопросе медицинского обеспечения населения страны, так и в вопросе ликвидации безграмотности большевики не применяли чудодейственных методик, уникальных учебников и программ. У царского правительства в этом отношении были все те же самые (если не большие) возможности, что и у Советов 20 лет спустя. Просто один государственный строй ставил перед собой принципиальную задачу массового обеспечения населения медицинской помощью и образованием, а другой не ставил. В этом заключается принципиальное отличие. Царская политика в сфере образования многие годы осуществлялась по принципу «шаг вперед и два назад».

Глава 7. Cословия как основа общественного устройства

Важной особенностью российского дореволюционного общества была сословность, вокруг которой выстраивались правовые и общественные отношения страны. Для каждого из сословий существовали свои юридически определенные права и обязанности, своя судебная система, сословия сложным образом взаимодействовали между собой, порождая весьма непростые общественные отношения.

Классической принято считать сословную пирамиду Франции, где с XIV-XV веков существовали высшие сословия (духовенство и дворянство) и непривилегированное третье сословие (ремесленники, купцы, крестьяне), которое платило налоги и выполняло различные повинности. Система России была куда сложнее. Законодательством определялось существование четырех основных сословий – дворянства, духовенства, городских жителей (мещан) и сельских жителей (крестьян). Реально существовало шесть сословий, которые разделялись по общим привилегиям на "неподатные" (не облагались податями) и "податные". К первым двум относились дворянство и духовенство. К остальным - мещане, вышедшее из мещан купечество и крестьянство. Отдельным военное-крестьянским сословием было казачество. Внутри сословий существовало собственное деление - три гильдии для купцов, шесть разрядов для мещан и т.д.

Сословная система в России окончательно сложилась в период реформ Петра I и Екатерины II и была отменена лишь в 1917 году.

Рассмотрим основные сословия в соответствии с их иерархией:

1) Дворянство.

Подразделялось на потомственное и личное (пожалованное, но не наследуемое в дальнейшем).

2) Духовенство.

Подразделялось на белое (приходское) и черное (монашеское). Наследовалось лишь белое, так как монахи приносили обет безбрачия или разрывали отношения с миром после пострига.