Сумерки. Переиздание

4itaka

Ах так, да? Ну я вам сейчас покажу, как обижать миленьких существ с неопределенной половой принадлежностью.

– “Шмыг” У-у-ууу! “Шмыг” Уууу, – на глазах собралась влага, нос влажно шмыгнул, и вот из глаз уже полились слёзы, – аааауууу, я-яя же-ее х-хорошо с-себя-я-я в-веду, я-я-яя же х-хочу п-пом-моччь брати-ик-кам и с-сестрич-кам, а-аа он-ни м-мен-я р-ру-г-ают за э-это, ууууааааа, – все, слёзы льют в три ручья.

На полигон упала мёртвая тишина, всё смолкло, птицы, звери, демоны. Никто не мог поверить, что такое вообще возможно, Ужас-Во-Плоти, Тот-О-Ком-Лучше-Вообще-Не-Думать, Бесполое

Существо, Адских Садист может плакать. Да даже не плакать, вообще испытывать любые другие другие эмоции, кроме наслаждения страданиями других. И увидеть на его лице слёзы... Это был удар ниже пояса по их картине мировоззрения. Есть непреложные Истины и они не могут быть изменены, нарушены или забыты, и вот сейчас на их глазах одна из этих Истин дала не трещину, она осыпалась прахом. Это было слишком.

– О-оно плачет? – Дрогнувшим голосом обескураженно спросил Саджи.

– Я-я н-не о-оно, ууууууааааа! – Ещё больше заревел я, растирая слёзы по лице. – Я-я уууаааа!!!

– Нет! Это обман, иллюзия! Этого не может быть, потому что быть не может! – Принялся бормотать Киба, чертя руками в воздухе защитные знаки от зла.

– К-киба-нии уууууаааааа!!! – Новый поток слёз и падение на попу, чтобы снова зареветь.

Первой не выдержала Зеновия, бросив всё, она подошла ко мне и, сев возле меня, притянула меня к себе, крепко обняв, начала успокаивающее гладить по голове. Второй не выдержала Тсубаса и, присоединившись к Зеновии, так же начала успокаивать меня. Дольше всего из женского коллектива держалась Цубаки, но даже она не смогла долго сопротивляться моему заплаканному личику и присоединилась к двум другим девушкам. Парни же смотрели на это, как на проявления высшей степени ереси и готовы были поливать нас напалмом и водить хороводы вокруг получившегося костра.

– Они в самом деле повелись на игру этого существа неопознанного пола? – Неверяще спросил Саджи у Кибы.

– Они просто не видят всей правды, оно – монстр, и это ничто не изменит, – печально покивал головой Киба.

– Мы должны быть крепкими в своей вере, не поддавайся на гнусные чары этого существа, брат мой! – Горячо воскликнул Саджи.

– Су-с-сществ-ва? – Заплаканно повторил я. – Я-я н-не уууууаааа! – Новый приступ плача.

– Саджи!!! – В один голос выкрикнули три рассерженные девушки. – Заткнись!

– Но как вы не видите, это все лишь обман! Посмотрите на это воплощение чистейшего зла в этом мире! – Ответил за своего побратима Киба.

– “Шмыг!” З-зло? Ауууууу!

– Заткнитесь, или мы сами заткнем вас, не видите, до чего вы довели ребёнка! – Зло прошипела Цубаки за всех.

– Тише-тише, эти два мужлана больше не будут обижать такую милашку как ты, – погладила меня Тсубаса, – иначе мы им все кости в теле переломаем, – опасно сверкнула она глазами на оных парней.

– Но..., – попытались они возмутиться, вот только неожиданно пролетевший возле их голов Дюрандаль резко заткнул их.

– Тишина, – старого глянула она на них и принялась дальше гладить меня по голове. – Как кошка... – восторженно прошептала Зеновия.

– Ня? – Поднял я на неё свои красные глаза.

Мир остановился во второй раз, секунда всеобщей неподвижности и тишины, и меня буквально

вминают в девичье тело. Объятия девушки вдруг стали на порядок крепче, отсекая вообще любую возможность к побегу. Это плохо, я теряю контроль над ситуацией.

– Котёнок, – несколько фанатично прозвучал её голос. Мне страшно.

– С-сестрица Зеновия? – Осторожно спросил я.

– Котёнок, – ещё раз повторила она все тоже слово. – Смотрите, – подняв меня за подмышки над землёй, благо её рост это позволял, на вытянутых руках протянула она меня другим девушкам.

Минута всеобщей тишины...

– И правда, котёнок, – согласилась с ней Цубаки.

– Можно погладить? – Робко спросила Тсубаса у Зеновии.

– Недолго, – после долгого раздумия всё же ответила она, но было видно как тяжело далось ей это решение. – Я первая нашла... Моё.

А дальше началось то, чего даже я ожидать не мог, меня в шесть рук начали гладить и таскать приговаривая какой я хороший/хорошая/хорошее. Было очень трудно не дать им заподозрить мой настоящий пол, при этом, чтобы они не поняли, что я это делаю осознанно. А через десять минут я уже кидал взгляды полные мольбы, на двух парней, но эти гады только радовались с моих мучений.

– Все, ты больше не будешь плакать? – Спросила у меня Цубаки.

– Нет, оне-сан, – смущенно и виновато улыбнулся я, уперев взгляд в землю под ногами. – Но вы должны тренироваться! – Воскликнул я. – А я следить за этим.

– Тренироваться? – Кажется я сбил их с мысли.

– Да! Мы должны быть очень сильными, а значит должны много тренироваться. Я слежу за тем, чтобы вы все тренировались, но вы не хотите тренироваться, и поэтому я заставляю вас тренироваться, ведь иначе вы не станете сильными, но вы не хотите, а я заставляю, а вы обзываетесь и не хотите тренироваться, и я снова заставляю, а вы снова обзываетесь... “шмыг” ууаа... – на глазах вновь собралась влага, и вот я уже готов снова разреветься.

“Хлоп!”

Зеновия среагировала молниеносно и одним стремительным движением вновь прижала меня к себе и начала гладить.

– Никто, больше обзываться не будет, – пообещала Зеновия и снова принялась меня тискать.

– А зачем? – Спросила Тсубаса через некоторое время.

– Что зачем?

– Зачем нам так тяжело тренироваться, чтобы стать сильней?

– Чём мы сильнее, тем сильнее Госпожа, а чем сильнее Госпожа, тем больше она может, – состроив самое простодушное лицо, ответил я, будто это и так всем известно и вообще так должно быть.

– Но эти тренировки слишком тяжелые, тебе так не кажется? – Мягко уточнила Цубаки.

– Слишком тяжёлые? Но они же лёгкие! – Наивно ответил я. – У меня так только первые две недели было, а дальше постоянно увеличивалось!

– Легко? Но... – потеряла дар речи Цубаки поняв, что я наивно верю в свои собственные слова.

– Котёнок, а не мог бы ты рассказать какие у тебя сейчас тренировки? А то ты же с нами не тренируешься и мы не знаем этого.

– Показать? Хорошо, сейчас, – и начал рыться в своих внутренних карманах в поисках дневника, где подробно было записано, что и когда я делал с самого первого дня тренировок. – Вот! – Протянул я девчонкам свой кожаный дневник.