Сумка с миллионами

Смит Скотт

Тогда я рассказал жене о своем плане.

– Единственная улика, которую нам могут предъявить, – это сами деньги, – говорил я. – Так что пока мы можем просто спрятать их и посмотреть, как будут развиваться события. Если появится кто-нибудь, кто будет искать деньги, мы сразу же избавимся от них, например, сожжем. И все, нас никто ни в чем не сможет обвинить.

Сара внимательно слушала меня, крепко сжав губы. Наблюдая за ней, я чувствовал, что мои слова производят должное впечатление.

– Так что никакого риска

для нас нет, – продолжал я, – все под контролем.

– Хэнк, доля риска всегда остается.

– Представь, что ее нет. Тогда как бы ты поступила?

Она не ответила.

– Ну? Ты бы оставила деньги? – настаивал я.

– Вы уже оставили много улик против себя.

– Улик?

– Например, ваши следы на снегу. Они же ведут от дороги прямо к самолету и обратно.

– Я думаю, завтра пойдет снег, – сказал я, довольный своей идеей, – к вечеру от наших следов ничего не останется.

Сара сделала какой-то странный жест – то ли пожала плечами, то ли кивнула. Значит, она уже серьезно сомневалась. Это хорошо.

– Ты дотрагивался до пилота, – сказала она, немного подумав.

Я нахмурился, вспомнив, как Джекоб спросил у Карла о самолете. Этот его поступок снова показался мне крайне глупым и непредусмотрительным.

– Если по каким-то причинам вы попадете под подозрение, – продолжала Сара, – полицейским будет несложно выяснить, что вы были там. Им будет достаточно найти на месте один волосок или ниточку от твоей куртки. Вот и все. А я думаю, судя по тому, как, по твоим словам, ты забирался в самолет, эти улики точно там остались.

Я взмахнул руками.

– Но почему кто-то должен меня подозревать? – воскликнул я.

Сара ответила быстро, хотя она могла бы и не говорить этого, я сам понимал, о чем она.

– Из-за Джекоба и Луи.

– С Джекобом все в порядке, – сказал я, хотя сам уже сомневался в этом. – Он будет делать то, что я ему скажу.

– А Луи?

– До тех пор, пока деньги у нас, мы можем контролировать Луи. Мы всегда можем припугнуть его тем, что сожжем деньги.

– А после того, как разделим их?

– Вот тогда он будет представлять определенную опасность. Но что делать, нам придется с этим жить.

Сара нахмурилась, на ее лбу появилось несколько морщинок.

– Но это не такая уж большая цена за то, что мы в итоге получим, – произнес я.

Сара продолжала молчать.

– Мы можем сжечь деньги в любой момент, Сара. Абсолютно в любой. Мне кажется, глупо сдаваться и бросать все сейчас, когда все идет хорошо, и пока нет никаких препятствий.

Жена молчала, но я видел, что она принимала решение. Я положил кочергу и склонился над деньгами. Сара на меня не смотрела.

– Ты должен съездить к самолету и вернуть часть денег, – наконец, сказала она.

– Вернуть? – переспросил я, не понимая, что она имеет в виду.

– Часть. Завтра рано утром съезди туда. А снегопад потом заметет

твои следы.

– Так мы оставляем себе деньги? – спросил я, чувствуя, что по телу побежали мурашки.

Сара кивнула.

– Мы вернем пятьсот тысяч в самолет, а остальное оставим себе. Так что, если самолет найдут и там будут деньги, никому и в голову не придет, что там уже кто-то был.

– Но пятьсот тысяч это очень много.

– У нас останется намного больше.

– Это же полмиллиона долларов.

Сара кивнула.

– Остальное разделим поровну, – добавила она.

– А может, достаточно двухсот тысяч?

– Нет, не достаточно. Должно быть пятьсот. Понимаешь, никто бы не прошел мимо такой суммы денег, так что подозрений о том, что части не хватает, не будет.

– Я не думаю… – начал я, но Сара не дала договорить.

– Пятьсот тысяч, Хэнк. Либо мы делаем так, как я говорю, либо вообще возвращаем все.

Я взглянул на жену. Признаться, я был удивлен столь уверенному тону, с которым она говорила.

– По-моему, не стоит жадничать, ведь от этого зависит наша безопасность, – заметила Сара.

Я подумал немного и сказал:

– Хорошо. Пятьсот тысяч.

Я сразу же отсчитал пятьсот тысяч, как будто боялся, что Сара может передумать, и положил их к ногам жены, как жертву на алтарь. Остальные деньги я начал складывать в мешок. Сара наблюдала за мной молча. Заполнив мешок, я завязал его и улыбнулся жене.

– Теперь ты довольна? – спросил я.

В ответ Сара махнула рукой и громко произнесла:

– Теперь нас точно не поймают, а это очень важно.

Я кивнул, наклонился к ней и взял ее за руку.

– Конечно, не поймают, милая.

Вдруг Сара снова нахмурилась:

– Ты обещаешь, что сожжешь все деньги, если что-то пойдет не так?

– Конечно, – ответил я и показал на камин, – сожгу прямо здесь. И в твоем присутствии.

Я спрятал деньги под нашей кроватью, затолкав мешок к самой стене и заставив его пустыми коробками и чемоданами, которые хранились там же.

В ту ночь мы допоздна смотрели новогодние телешоу. Сара подпевала артистам. У нее был высокий голос, немного резкий, но все равно очень милый и приятный. Мы пили безалкогольный газированный сидр, чтобы не навредить ребенку. В полночь мы чокнулись бокалами и пожелали друг другу всего самого лучшего в наступающем году.

Перед тем как заснуть, мы занялись любовью, медленно и аккуратно. Сара была сверху. Ее живот лежал на моем, ее груди ритмично двигались над моим лицом в такт нашим телам. Я нежно взял их в руки и начал ласкать соски кончиками пальцев, пока Сара не начала тихонько стонать. Прислушиваясь к ней, я подумал о ребенке… он был в Саре и ждал своего рождения… от этой мысли по моему телу пробежали мурашки… снова появилось то самое странное волнительное ощущение.