Сумма слагаемых
Шрифт:
— После событий В Болгарии агенты поступили в крайне тяжелом состоянии, технически, клинической смерти, агента Блесну спасти не удалось. Ситуация с агентом Плутонием оказалась легче и его удалось вернуть в строй. Однако для этого пришлось ампутировать практически полностью уничтоженные конечности, заменив современными полимерными протезами на основе из карбоновых композитов.
Я неверяще поднял руки рассматривая ладонь, это протезы… полимер… углепластик. Хотя… какая разница, если они не отличимые от настоящих?
— Выходит у меня полтела из запчастей… — нервно хмыкнул опуская руку.
Филатова кивнула и вновь принялась копаться в системе —
На экране вновь замелькали кадры, неизвестные мне люди, ученые, что внимательно наблюдали за приборами, а на дорожке бежал обвешанный датчиками человек… Я. Вновь зазвучал равнодушный голос комментатора:
— После восстановления характер агента претерпел значительные изменения. Модель поведения, паттерны и даже лексикон существенно изменились. В связи с этим было принято решение о выводе Плутония из состава спецотряда «Аргентум»*. Что бы исключить всякую возможность рецидива воспоминаний, Плутоний получил новый позывной, П-3 и с этого момента находится в личном распоряжении и под наблюдением академика Сеченова. Контакты с Аргентумом сведены к минимуму, члены отряда предупреждены о недопустимости упоминания позывного «Блесна».
(* Отряд «Аргентум»(с лат. argentum — серебро) — советское военизированное подразделение, основными задачами которого являются обеспечение безопасности Предприятия 3826 и осуществление специальных силовых операций. )
— Как ты себя чувствуешь майор? — встревожено взглянула на меня Филатова.
С трудом разжав кулаки я прошипел сквозь сжатые зубы — продолжай!
— Сейчас найду следующую запись — Доктор уткнулась в экран, а я стоял зажмурясь, сжав кулаки, по лицу катились слезы. Я не помнил ничего, но одного это слова, Блесна, хватило чтобы всколыхнуть память Нечаева… и мою. Ничего конкретного, никаких лиц или голосов, только запах, прикосновения, нежный шепот на грани слышимости. Сестренка бросив носиться по залу архива встревоженно прибежала ко мне и водила ладошкой по моей руке… становилось легче… боль и ярость отступали.
— Вот, нашла еще один кусок — Лариса настороженно посмотрела на меня — ты как?
— Включай — буркнул я, она нажала клавишу и экране замелькали новые кадры, голос диктора продолжил комментировать.
— Агенту П-3 была проведена операция по имплантации нейрополимерного расширителя функций мозга «Восход». Цель, полное удаление деструктивных реакция основанных на травматических воспоминаниях. Первые две попытки — неудачны. Полностью излечить последствия тяжелых черепно-мозговых травм, полученных при событиях в Болгарии… не представляется возможным.
Без кардинальных вмешательств в психику пациент подлежал эвтаназии. Лобные доли мозга были частично разрушены, что вызывало у пациента вспышки неконтролируемой ярости. Установка импланта Восход, улучшенная профессором Захаровым обеспечила пациента искусственной памятью и устранила фиксацию сознания на образе погибшей жены.
— Жены? Жены? Я был… женат? — меня начало трясти, по телу потекли искры расходясь кругами вокруг.
— Майор! Спокойней! — закричала Филатова — это еще не все! Досмотри!
—
Круги молний вокруг меня усилились, багровые разряды потекли с рук разнося зал архива, Филатова отбежала в сторону и спряталась за одним из перевёрнутых столов.
— Братец — раздался крик сестры — осторожно! Храз вырывается и он…
Дальнейшие слова я не расслышал, вырвавшиеся из призрачной клетки установленной сестрой, эффекторы Храза оплели мое запястье, вонзившись иглами в кожу, по ним прошел сложно модулированный разряд и… меня выкинуло в Лимбо. Замерев посреди поляны заросшей диковинными растениями я огляделся. Мир Лимбо замер, не было звуков, ветер не шевелил листья растения… и тишина.
— Ну что ж… майор — голос за спиной заставил судорожно развернуться. Обернувшись я увидел красивую женщину в длинных струящихся одеяниях.
— Вот ты и выполнил мое задание… осталось совсем немного…
— Я… хотел бы узнать — каркнул я пересохшим горлом.
— Не сейчас — покачала головой богиня Аола — немного позже… А сейчас найди выход, или этой девочке Ларисе придет конец. Мила вряд ли защитит ее от впавшего в ярость… тебя.
— Дверь… дверь — вспомнил я слова Аолы — всегда с тобой, только обернись… — и я обернулся. Прямо на моих глазах пространство с неприятным хрустом разошлось, выкидывая в пространство Лимбо обычную деревянную дверь, которую можно найти в любом доме Союза. Дверь медленно, со скрипом открылась, стоило мне шагнуть к ней.
Не оборачиваясь, боясь что дверь исчезнет, стоит мне отвести от нее взгляд, я спросил у богини — У меня была жена… как ее звали?
— Екатерина — прошелестели листья деревьев — теперь иди… тебе надо в Челомей.
* * *
В этот раз переход из Лимбо не был мгновенным, я долго полз по окровавленной кишке, с капающей с потолка слизью. И весь путь меня сопровождал голос…
— Мы все чудовища во тьме сынок — шептал он — сколько раз мы говорили об этом?
— Каждая книга из отцовской библиотеки — это лишь обрывок знания. Я всю жизнь собирал клочки вместе, каждый научный факт сравнивал, складывал и нашел ее — ту книгу, которая мешает поделиться знанием с людьми. Это книга человеческой жадности и человеческого эго. У людей нет времени погружаться в науку. На той стороне планеты они играют в деньги, а в этой — во власть народа.
Отрешась от голоса, сопровождавшего меня все дорогу из Лимбо я пробирался вперед, в лабиринте крови, ненависти и боли. Я не знал кто нашёптывал эти слова… мысли, может и Сеченов… а может и нет. Все люди которым я доверился, так или иначе меня обманули… Мне действительно стоит поговорить с академиком… сейчас в этом странном отвратительном месте я вспомнил если не все то многое.
— Я Сергей Нечаев, уже когда-то шедший по пути мстителя, убивший Сеченова, погибший сам и прошедший через множества перерождений… и вернувшийся обратно… в свой мир волей богини. Я вспомнил свои жизни, я… был и героем и мерзавцем, я… был там в прошлых жизнях, а сейчас я вернулся, как сумма судеб людей которыми был… Я.
Смешно, сначала я пытался притворяться Сергеем будучи им и на самом деле.
Осталось немногое, поговорить с Сеченовым и спросить у Аолы, зачем она все это сделала? Чем ей так важен этот мир? Ослепительно, оглушающе белая, до боли в занывших костях вспышка и я вываливаюсь из Лимбо… оказавшись на небольшой зеленой лужайке.