Сумма теологии. Том II
Шрифт:
Во всех приведенных рассуждениях мы не касались того, что относится к вещам сверхприродным, для которых естественные начала сами по себе недостаточны; об этом мы поговорим впоследствии (62).
Ответ на возражение 1. В самом деле, разумная [любовь] отличается от любви умственной, однако не всякая избирающая любовь разумна. Ведь разумной любовью называется такая любовь, которая последует дедуктивному познанию, но, как было сказано выше (59,3), когда исследовалась свобода воли, не всякий выбор есть следствие дискурсивного акта разума, но только человеческий выбор. Таким образом, сделанный вывод
Ответ на возражение 2 очевиден из вышесказанного.
Раздел 3. Любит ли ангел самого себя одновременно естественной и избирающей любовью?
С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что ангел не любит себя одновременно естественной и избирающей любовью. В самом деле, как уже было сказано (2), естественная любовь относится непосредственно к цели, в то время как избирающая любовь – к способу достижения цели. Но одна и та же вещь в отношении к одному и тому же не может быть одновременно и целью, и способом достижения цели. Следовательно, естественная любовь и любовь избирающая не могут иметь один и тот же субъект.
Возражение 2. Далее, по словам Дионисия, «любовь является соединяющей и связующей силой» [243] . Но соединение и связывание подразумевают объединение различных вещей. Поэтому ангел [вообще] не может любить себя.
Возражение 3. Далее, любовь – это своего рода движение. Но каждое движение направлено к чему-то другому Следовательно, похоже на то, что ангел не может любить себя ни естественной, ни избирающей любовью.
Этому противоречит сказанное Философом: «Любовь к другим проистекает из любви к самому себе» [244] .
243
De Div. Nom. IV, 13.
244
Ethic. IX, 8.
Отвечаю: коль скоро объектом любви является благо, а благо, как это явствует из «Этики» I, может быть обнаружено как в субстанции, так и в акциденции, что-либо можно любить двояко: прежде всего, как субсистентное благо, и, во-вторых, как акцидентное или присущее благо. То, что любят как субсистентное благо, любят таким образом, что желают блага ему То же, что желают ради другого, любят как акцидентное или присущее благо; так, познание любят не затем, чтобы к нему прибавлялось благо, но чтобы обладать им самим. Этот вид любви определяют словом «желание», тогда как первый – словом «дружба».
Далее, очевидно, что лишенные познания вещи естественным образом стремятся к собственному благу; так, огонь устремляется ввысь. Соответственно и ангел и человек естественным образом стремятся к собственному благу и совершенству А это и значит любить самого себя. Следовательно, ангел и человек, коль скоро естественным образом они желают блага себе, по природе любят самих себя. С другой стороны, каждый из них, избирательно желая получить нечто, из чего он извлечет пользу для себя, любит себя избирающей любовью.
Ответ на возражение 1.
Ответ на возражение 2. Единство лучше соединения, а самого единства больше в любви, которая направлена к себе, нежели в любви, которая соединяет одного с другими. Дионисий использовал термины «соединение» и «связывание», показывая отклонение любви от “к себе” к тому, что «вне себя», поскольку «соединение» происходит от «единства».
Ответ на возражение 3. Как любовь является актом, остающимся в пределах действователя, точно так же она является и движением, которое происходит в пределах любящего, и потому вовсе не необходимо, чтобы она была направлена на что-то еще; ведь она может таким же образом отображаться в любящем, когда он любит самого себя, как и познание может отображаться в познающем, когда он познает самого себя.
Раздел 4. Любит ли один ангел другого естественной любовью так, как (он любит) самого себя?
С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что один ангел не любит другого естественной любовью так, как он любит самого себя. В самом деле, любовь последует познанию. Но ангел не знает другого так, как он знает себя, поскольку он знает себя посредством собственной сущности, тогда как другого он знает посредством отпечатленных в нем видов, о чем было сказано выше (56, 1, 2). Поэтому похоже на то, что один ангел не любит другого естественной любовью так, как он любит самого себя.
Возражение 2. Далее, причина всегда превосходит по силе следствие, а начало – то, что из него проистекает. Но сказал же Философ, что любовь к другим проистекает из любви к самому себе. Поэтому один ангел не любит другого так, как он любит самого себя: себя он любит больше.
Возражение 3. Далее, естественная любовь имеет нечто от природы цели и ее нельзя отъять. Но ни один ангел не является целью другого; и кроме того, такая любовь может быть отъединена от него, как это имеет место с демонами, которые не испытывают никакой любви по отношению к благим ангелам. Следовательно, один ангел не любит другого естественной любовью так, как он любит себя.
Этому противоречит следующее: то, что можно обнаружить во всем, в том числе и лишенном разума, похоже на природное свойство. Но, как сказано [в Писании], «всякое животное любит подобное себе» (Сир. 13:19). Поэтому и ангел по природе любит другого так, как он любит себя.
Отвечаю: как было показано выше (3), ангел и человек любят себя по природе. Но вещь и то, что составляет с нею одно, есть та же самая вещь; следовательно, всякий любит то, что вместе с ним составляет одно. При этом если составляющее с вещью одно соединено с нею естественно, то и любится оно естественной любовью, а если составляющее с вещью одно соединено с нею искусственно, то оно любится искусственной любовью. Так, человек любит своего земляка социальной любовью, а кровного родственника, составляя с ним одно в смысле начала естественного происхождения, он любит естественным расположением.