Сумма теологии. Том IX

Аквинский Фома

Отвечаю: как уже было сказано (2), монашеский обет бывает двояким. Первый из них является простым обетом, а именно обычным обещанием Богу, проистекающим из внутреннего размышления ума. Такой обет черпает свою действенность из божественного Закона, которая может сталкиваться с двояким препятствием. Во-первых, с тем, которое связано с недостаточностью обдумывания, как это имеет место в случае сумасшедшего, обеты которого не имеют силы. То же самое относится и к детям, ещё не научившимся пользоваться разумом и потому не отдающим себе отчёт в том, что есть вероломство. Такого умения достигают в так называемом «половозрелом» возрасте, который, как правило, у мальчиков наступает в четырнадцать

лет, а у девочек – в двенадцать, хотя у некоторых он наступает раньше, а у некоторых – позже, что связано с различием естественных расположенностей. Во-вторых, действенность простого обета сталкивается с препятствием в том случае, когда дающий обет человек не властен над самим собой; так, например, если здравомыслящий раб без ведома своего хозяина даёт обет вступить в монашество или даже посвящается в духовный сан, то его хозяин, как сказано в «Декреталиях», вправе это решение аннулировать. А поскольку не достигшие половозрелого возраста мальчики и девочки в том, что касается распоряжения их способом жизни, по природе подчинены отцу, их отец по своему усмотрению может или отменить, или подтвердить их обет, о чём недвусмысленно говорит [Писание] в отношении женщины (Чис. 30:4-6).

Поэтому если до достижения половозрелого возраста ребёнок даёт простой обет и при этом ещё не умеет в полной мере пользоваться своим разумом, то этот обет его не обязывает, а если умеет, то обязывает, но только с его стороны, поскольку его обязательство может быть аннулировано его отцом, под властью которого он находится (ведь определение закона, подчиняющее одного человека другому, принимает во внимание только то, что имеет место в большинстве случаев). Однако если ребёнок уже достиг половозрелого возраста, то его обет не может быть аннулирован властью его родителей (хотя в том случае, когда он не умеет в полной мере пользоваться своим разумом, его обет не связывает его перед лицом Бога).

Второй обет является торжественным обетом, и он делает человека монахом или братом в каком-либо из монашеских орденов. Такой обет по причине своей торжественности подчинён уложениям Церкви. А поскольку Церковь принимает во внимание только то, что имеет место в большинстве случаев, пострижение до достижения половозрелого возраста, независимо от того, насколько принявший постриг человек умеет пользоваться разумом и отдаёт себе отчёт в том, что есть вероломство, не вступает в силу и не делает его монахом.

Однако хотя они не могут принять постриг до достижения половозрелого возраста, тем не менее, с согласия своих родителей они могут быть приняты в монашество для обучения (ведь сказано же об Иоанне Крестителе, что «младенец… возрастал и укреплялся духом; и был в пустынях» (Лк. 1:80)). По этой причине, как пишет Григорий, «вельможи и благочестивые мужи Рима стали отдавать блаженному Бенедикту своих детей для воспитания в страхе Божием» [915] ; и это в высшей степени приличествует [человеку], согласно сказанному [в Писании]: «Благо – человеку, когда он несёт иго в юности своей» (Плач. 3:27). В самом деле, повсеместно принято приучать детей к тем занятиям или ремёслам, которыми им предстоит заниматься в дальнейшем.

915

Dial. II, 3.

Ответ на возражение 1. Совершеннолетием для выбривания тонзуры и принесения торжественного монашеского обета считается половозрелый возраст, когда человек способен располагать своей волей; однако и до достижения половозрелого возраста можно достичь совершеннолетия для выбривания тонзуры и обучения в монастыре.

Ответ

на возражение 2. Как уже было сказано (186, 1), монашеское состояние непосредственно определено к достижению совершенства, и в этом смысле оно приличествует детям, которых легко на это подвигнуть. Состоянием же покаяния оно называется опосредованно, а именно потому, что, как сказано в том же месте, монашеские соблюдения отсекают побуждения к греху

Ответ на возражение 3. Дети, как утверждает канон, не обязаны ни принимать присягу, ни давать обет. Однако если они всё же обязывают себя к чему-либо посредством обета или присяги, то обязывают себя перед Богом (если способны пользоваться разумом), но не обязывают перед Церковью (если ещё не достигли четырнадцати лет).

Ответ на возражение 4. Если не достигшая половозрелого возраста девица даёт обет без согласия своих родителей, то хотя её обет и может быть аннулирован её родителями, тем не менее, за это она не подлежит осуждению. Отсюда понятно, что, давая такой обет, она не грешит. Следовательно, этим обетом она никоим образом не наносит ущерб власти своих родителей.

Раздел 6. ДОЛЖНО ЛИ ОТКАЗЫВАТЬ КОМУ-ЛИБО В ПРИНЯТИИ В МОНАШЕСТВО ИЗ ПОЧТЕНИЯ К ЕГО РОДИТЕЛЯМ?

С шестым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что должно отказывать в принятии в монашество из почтения к родителям. В самом деле, опускать делать обязательное ради того, чтобы делать необязательно, незаконно. Но почитать родителей обязательно согласно заповеди о почитании родителей (Исх. 20:12); поэтому апостол говорит: «Если же какая вдовица имеет детей или внучат, то они прежде пусть учатся почитать свою семью и воздавать должное родителям» (1 Тим. 5:4). А вот вступление в монашество не является обязательным. Следовательно, похоже, что не должно опускать почитание родителей ради вступления в монашество.

Возражение 2. Далее, дело представляется так, что покорность сына отцу должна быть большей, чем покорность раба господину, поскольку сыновство естественно, тогда как рабство, как явствует из слов [Писания] (Быт. 9:25), является следствием проклятия за грех. Но раб, как сказано в «Декреталиях», не может отказаться от служения своему господину ради вступления в монашество или посвящения в духовный сан. Следовательно, сын тем более не может пренебрегать почтением к отцу ради вступления в монашество.

Возражение 3. Далее, своим родителям человек обязан больше, чем своим кредиторам. Но должникам запрещено вступать в монашество. Так, Григорий говорит, что «желающих быть допущенными в монастырь торговцев ни в коем случае нельзя принимать до тех пор, пока они не удалятся от общественных дел». Следовательно, похоже, что дети тем более не могут вступить в монашество, презрев свой долг перед родителями.

Этому противоречит следующее: [В Писании] сказано, что Иаков и Иоанн «тотчас, оставив лодку и отца своего, последовали» за Господом (Мф. 4:22). Этими словами, говорит Иларий, «нам даётся понять, что мы, желающие следовать за Христом, не должны связывать себя заботами мирской жизни и домашними узами».

Отвечаю: как мы уже говорили (101, 2) при рассмотрении благочестия, родители как таковые обладают признаком начала, и потому им приличествует заботиться о своих детях. Поэтому человек, у которого есть дети, не вправе вступить в монашество, полностью перестав печься о детях, а именно прежде не позаботившись об их образовании. В связи с этим читаем: «Если же кто о своих (и особенно о домашних) не печётся, тот отрёкся от веры и хуже неверного» (1 Тим. 5:8).