Сумрак в конце туннеля (сборник)

Аверин Никита

Неожиданно человек остановился и поставил Алису на землю, после чего подошел к казалось бы обычной бетонной стене и с легкостью отодвинул ту в сторону. За ней оказалась маленькая комнатка, огороженная теперь лишь какой-то красивой решеткой. Хозяин этой комнатки нажал на рычажок где-то в стороне, и в комнатке включился свет. Человек сдвинул и решетку, но только не насовсем – она сложилась, словно гармошка, и уже не препятствовала проходу. Шляпник взял Алису под мышки и перенес ее в эту комнатку, а затем снова, только уже изнутри, поставил муляж стены на место, задвинул решетку и нажал

на одну из десятка кнопочек, располагавшихся рядом с решеткой. На трех оставшихся стенах висели невероятно красивые и большие картины, которые ни в какое сравнение не шли с теми, которые Алиса видела в книжках, причем эти были еще огорожены по краям резными рамами.

После того как Шляпник нажал на кнопку, лампочка, висевшая на потолке, мигнула несколько раз, а где-то в стороне, за левой стенкой комнаты, что-то зажужжало и застукало, медленно набира я обороты. А потом комната вдруг стала опускаться, да так резко, что Алисе на секунду показалось, что вот сейчас она и нашла пресловутую кроличью нору и падает теперь в нее в этой красивой коробочке вместе с безымянным человеком. Но тот, видимо, заметил любопытство девочки и первым прервал молчание:

– Прежде чем мы войдем в мою скромную обитель, позвольте спросить ваше имя.

– Алиса, – протянула руку девочка, что явно смутило большого человека, но тот ее все-таки пожал.

– Я должен был догадаться. Страна чудес и все такое… – лишь протянул он в ответ. Но Алиса не останавливалась и твердо решила узнать его имя.

– А как вас зовут?

– Опять-таки – сложный вопрос, – он снова попробовал было увернуться от ответа, но Алиса настойчиво прервала его:

– Странно, мне пока еще восемь лет, но сомнений ваш вопрос у меня не вызвал.

– Но что изменится, е сли я назову свое имя, а? – человек склонился над Алисой и внимательно посмотрел в стекла ее противогаза. – Ведь если бы я тебя называл, скажем, Пирожком, ты же не перестала бы быть маленькой девочкой, выбравшейся впервые со своей родной станции, причем сразу же на поверхность? Что изменится, когда я назову свое имя? – повторил он свой вопрос.

– Так я вас лучше запомню, – выдержала Алиса этот взгляд. – Да и про себя мне называть вас будет проще.

– А как сейчас, Алиса, ты называешь меня? – он присел на корточки перед ней с явно заинтересованным видом.

– Шляпник, – не испугавшись, ответила Алиса. – Безумный Шляпник.

– Безумный Шляпник? Нет, вы слышали? – обратился к кому-то тот. – Ха! Шляпник! – человек вскочил снова на ноги и расхохотался так, что Алиса неодобрительно добавила про себя: «Безумный». – Чертяка Кэрролл! – человек снял с головы свою шляпу, повертел ее в руках и отдал ее Алисе. – Держи! Е сли тебе так удобнее, можешь называть меня Шляпником. Хороший день! – снова усмехнулся он, явно пребывая в приподнятом настроении. И вдруг что-то дзынькнуло наверху и комната остановилась. – К черту, долой все это! – выдохнул Шляпник, снимая с себя

еще и маску – несмотря на то, что передняя ее половина была прозрачной, другая была сделана из какого-то блестящего черного материала.

Наконец-то Алиса увидела лицо Шляпника – оно было изможденным и худым, белая кожа во многих местах сползала, оставляя вместо себя красные пятна, тонкие губы были как будто совсем бескровными, и только бегающие глаза навыкате придавали жизни этой посмертной маске. Его некогда курчавые золотистые волосы лишь местами напоминали о своей былой красоте.

Хозяин комнатки открыл ее прежним манером, только вместо муляжа стены оказались обычные гермоворота – такие же, только чуть больше, видела на станции Алиса, не раз провожавшая отца на работу.

Пройдя к оротким, плохо освещенным коридором несколько метров, Шляпник открыл перед Алисой двери своего дома.

– Сними свой костюм и положи в ту машину, – указал он пальцем на серый ящик, стоявший у входа, после чего сам послужил примером, сложив и свою верхнюю одежду туда же. – Специальная, очистительная, – как бы извиняясь за то, что не объяснил этого раньше, сказал Шляпник.

– А что это была за комната, в которой мы спускались сюда? Она волшебная?

– Лифт, – спокойно ответил Шляпник, переодеваясь в смежной комнате. – И никакой он не волшебный. Вот у вас на станции лампочки, приборы всякие – есть?

– Есть, – ответила Алиса, складывая вещи в указанное место.

– А ты знаешь, как они работают? – Шляпник вышел из комнаты в настолько нелепом наряде, что Алиса даже не смогла сдержать смех. – Что? – тоже улыбнулся Шляпник, но уже явно стесняясь. – Ты – первый гость здесь, а другой домашней одежды я в наличии не имею, – он был одет в черные трико с полосками по краям.

– Знаю, – постаралась быть серьезной Алиса, но смех все равно пытался вырваться у нее изо рта. – От электричества. Так мне папа говорил.

– Правильно, вот только вряд ли он рассказывал тебе о фотоэлектрических преобразователях.

– О чем? – только и смогла выдавить из себя Алиса.

– Забудь, – улыбнулся Шляпник, присаживаясь на большое кресло-качалку. Алиса уже видела такую же, когда сталкеры ходили за дровами и принесли ее – веселились как дети малые, и только потом пришел какой-то начальник и приказал ее сжечь. – Чего стоишь-то – садись давай.

Алиса уселась в кресло напротив. Оно было таким мягким, что она снова стала мечтать о чем-то, но голос Шляпника вернул ее к реальности:

– Так вот. У вас, в метро, все пользуются генераторами – энергии они вырабатывают мало, а солярки жрут очень мно го. А когда-то давно люди придумали солнечные батареи – слыхала про них? – словно ребенок, хвастающийся новой игрушкой, Шляпник смотрел на нежившуюся в мягком кресле Алису.

– Не-а, – лишь помотала головой та.