Суп из золотых рыбок
Шрифт:
Я пожал плечами.
— Ты же никогда не катался на таких санях, редиска.
— Вот поэтому и не катался, — объяснил Жан А. — Не очень-то хочется, чтобы желудок превратился в жвачку. Шутишь, что ли?
Вот это меня и бесит в Жане А. — он всегда хочет быть правым.
— А может, мне стать телохранителем? — поразмыслив, выдал он.
— В очках? Кому придет в голову нанять слепого телохранителя?
— Я и в очках отвешу тебе такую оплеуху! — разозлился Жан А.
— Ну давай, попробуй! — задирал
— Правда, у телохранителей обычно черные очки, — выкрутился он.
— Это не одно и то же. К тому же ты не владеешь техникой рукопашного боя.
— Ну ты нарвался, редиска! — прошипел он.
Жан А. мне завидовал, потому что на карманные деньги я купил себе книжку по джиу-джитсу. Там рассказывается, как отключить противника одним захватом и кричать «кийя!», как в «Пифе». «Кийя!» — это такое японское заклинание. Чтобы его прокричать, нужно иметь по крайней мере «черный пояс». Зато одного «кийя!» достаточно, чтобы остановить танк или, если понадобится, даже убить ядовитую кобру.
Я знаю, кем хочу стать. Мы с моим другом Франсуа из Шербура будем спецагентами. Правда, есть одна проблемка — найти школу для шпионов. Поскольку она для шпионов, о ней никто ничего не знает. Так что к первому заданию придется готовиться самостоятельно.
Однажды Франсуа тренировался уничтожать секретные документы и проглотил два тетрадных листа, разорвав их на мелкие кусочки и скомкав — так ведь легче глотать. После этого он еле выжил — у него были страшные колики. Но лучше уж колики, чем то, что ему пришлось бы испытать, попадись он в руки врага!
А еще один раз в четвертом классе Франсуа написал домашнее задание специальными чернилами, которые мы сделали сами, смешав воду и лимонный сок. Учитель Мартель явно не догадался подержать тетрадку над горелкой, чтобы записи проступили, — Франсуа получил «кол», хотя все упражнения сделал правильно.
Еще одна проблема — это Жан А. С тех пор как мы посмотрели в кинотеатре «Шаровую молнию», он хочет стать Джеймсом Бондом и водить спортивную машину с откидной крышей и спрятанными за бампером пулеметами.
— Это невозможно, — сказал я ему. — Место занято.
— Если ты не помнишь, я первый сказал, что хочу стать Джеймсом Бондом.
— В любом случае лопоухие обычно злодеи, а не герои.
— Будто сам не лопоухий, — съязвил Жан А. и изобразил слоненка Дамбо.
Мы сцепились и катались по полу возле кровати, как вдруг у Жана А. возникла новая мысль.
— Кажется, я знаю, кем стану, когда вырасту.
— Профессиональным занудой?
— Нет, редиска. Изобретателем. Кстати, я уже почти кое-что изобрел… — сказал он и достал из ящика стола толстую тетрадь, в которую каждый вечер, сделав домашние задания, тайком что-то записывал. На обложке значилось: «Секретная тетрадь изобретений. Не открывать! ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ!»
— Никогда
Там было нарисовано что-то похожеё на «киндер-сюприз» в разрезе с еще не собранной игрушкой, россыпь каких-то цифр и полустертых символов, как будто муха накакала.
— Это схема пылесоса? — предположил я.
Он даже снял очки, чтобы как следует надо мной посмеяться, а потом гордо забрал у меня тетрадь и убрал ее в ящик.
— Вот видишь, ты никогда не догадаешься. Эта задачка не для пятиклашки.
— Давай признавайся, я никому не скажу. Зуб даю!
— Хорошо, но только ни слова малявкам!
— Клянусь, — ответил я. — Так что это?
Жан А. откашлялся:
— Это схема сборки электроприбора. Я пытаюсь изобрести мини-телевизор.
— Круто! Но почему мини?
— Вопрос в точку! Прячешь мини-телевизор в книжку про приключения, и пока родители думают, что ты читаешь, смотришь себе «Рин Тин Тина»!
Я очень люблю читать, но даже я был ошарашен:
— Гениально!
— Или тайком приносишь его в класс и смотришь футбольный матч во время контрольной.
— Или когда как бы идешь в душ!
— Я еще придумаю телевизор-амфибию. Сможем класть его в маску, когда будем купаться.
— Просто супер! — не мог успокоиться я. — Но как быть с антенной?
— Пока не знаю. Потому и хочу стать изобретателем.
— А изобретешь для меня всякие шпионские примочки?
— Ладно, так и быть. Но предупреждаю: опытные образцы очень часто ломаются.
— Я что, по-твоему, плохо соображаю?
Теперь, когда Жан А. знал, кем хочет стать, когда вырастет, я уже не был так уверен, что хочу стать спецагентом. Определиться с профессией — это как с пирожными в кондитерской: хочется съесть все, а нужно выбрать только одно.
— Думаешь, можно быть спецагентом и автогонщиком одновременно? — спросил я у Жана А.
— Автогонщиком? — скривился Жан А. — Ты? После всех гонок, которые ты мне проиграл?
— Ну тогда сыщиком и охотником на диких зверей? Только чтобы не убивать, а отдавать их в зоопарки.
— А почему не ученым? — предложил Жан А., запрыгивая на мою кровать. — Ты пропадешь без вести в какой-нибудь экспедиции, и мне достанется наша комната.
— Ну-ка убери свои грязные ноги с моей подушки, — разозлился я, — или пеняй на себя!
— Придумал! — кричал Жан А., скача на матрасе. — Может, станешь чемпионом мира по прыжкам на батуте?
Это мне в голову ни разу не приходило, но идея была не такая уж плохая. Особенно если учесть, что мама всегда запрещает нам прыгать на кровати.