Супер-Варя. Самая подробная книга о том, как спасти Вселенную, если у тебя лапки
Шрифт:
– Вот, - заорал на Света Базилевс, - я вам пять раз уже говорил, что тут разбираться нужно! А вы меня каждый раз в переноску засовывали! Но ничего, правда всегда наружу выплывет!
– Я тебя первый раз в жизни вижу. Какие пять раз? – Удивился agri.
– Это он, видимо, все свои предыдущие попытки посчитал. – Улыбнулась Варя. – Это другой agri, ты что их не различаешь, Баз?
– Как это не различаю? Конечно различаю! – Зашипел кот. – Хоть они и все на одно лицо… или что там у них вместо этого?
– Сложная полевая структура. Она у них вместо всего. – Усмехнулась Варя.
–
– Внимательно разглядывая её сказал Свет.
– Это почему ещё? – Удивился Базилевс.
– Потому что, как ведут себя простые котики, я уже понял. – Глядя на него усмехнулся Свет.
Варя молчала, размышляя над тем, что можно, а что нельзя рассказывать этой странной парочке.
– Мадам? – первым не выдержал Базилевс. – Что всё это означает?
– Свет, - не обратив внимания на подпрыгивающего от нетерпения кота, спросила девочка, - насколько всё плохо? К тебе же стекаются данные со всего научного комплекса. Можешь дать какой-нибудь вразумительный прогноз. А то со слов Евгения Петровича я так ничего и не поняла.
– Впервые котик спрашивает меня о прогнозах! – Удивился Свет. – Что ж, значит, я не ошибся. Из какого ты времени?
– Времени? – Базилевс сел на задние лапы.
– Двадцать первый век. – Честно призналась девочка. – Первая половина.
Кот шарахнулся в сторону.
– Не бойся! – Засмеялась Варя. – Динозавров я не видела!
– Да, я их сам видел! – Ошарашено ответил кот. – Тоже мне невидаль! Но вы, мадам… вы же не динозавр?
– Нет! – Снова рассмеялась Варя.
– И не собака? – Глаза Базилевса, казалось, готовы были выскочить из орбит от напряжения и страха.
– Она человек. – Спокойно заметил Свет. – Неужели ты ещё не понял?
– Уф-ф! – Выдохнул с облегчением кот и уселся, опираясь на стену. – Ну, дела!
– Так что насчет прогнозов? – Переспросила agri Варя.
– Мне не хватает данных… - Начал говорить Свет.
– Данных всегда не хватает! – Перебил его кот, и все удивленно на него посмотрели.
– Разумно! – Усмехнулся агри. – Так вот, на основании того, что я знаю, если в ближайшие часы ничего не изменится, через сутки комплекс перестанет существовать.
– Это куда он денется? – Кот даже привстал, настороженно крутя ушами, словно пытался уловить подвох в подозрительном спокойствии окружающего его пространства.
– А вот тут у меня несколько сценариев развития ситуации. И именно тут мне не хватает данных, чтобы ответить определенно. – Сказал Свет. – Возможно, произойдет локальная компенсация, которая затронет только ближайшие несколько парсеков. Для солнечной системы это будет фатальным, но Вселенная, скорее всего, не пострадает. А возможно...
– Произойдет инверсия вакуума. – Закончила за него девочка словами, слышанными от Тимки.
– Да. – Свет замолчал.
В наступившей тишине было слышно, как Базилевс напугано крутит ушами.
– Я не понял. Значит, позавтракать не получится? – Наконец не выдержал он.
– Нам нужно срочно освободить Тимку! Он лучше всех в этом разбирается. – Сказала Варя. – Ну, после Евгения Петровича, конечно.
Варя помчалась вперед.
– Евгений Петрович ведет себя парадоксально. –
– Ограничил мой доступ к лабораторной установке и почти всему отделу, что занимается её обслуживанием. Говорит, чтобы избежать интерференции, которая может возникнуть при моем воздействии на оборудование. А на самом деле, его влияние на эксперимент гораздо сильнее. Я проверял. Так что да, Тимка сейчас единственный, кто во всём этом разбирается, кто не ведет себя странно и кто сейчас на Луне. Остальных уже эвакуировали.
Базилевс засеменил рядом, смешно перебирая лапками в непривычных пока условиях Лунной гравитации. Будь тут углы, он бы не вписался ни в один поворот, но коридор плавно изгибался во всех направлениях, словно предполагал подобную неуклюжесть.
– Есть ещё одна проблема. – Заметил Свет. – Я не смогу открыть дверь кабинета Евгения Петровича.
– Почему? – Удивилась Варя. – У тебя же ко всему есть доступ, а дверь электронная.
– Электромеханическая. – Поправил её Свет. – В комплексе есть системы безопасности, которые, хоть и являются частью меня, но напрямую мне не подчиняются.
– Как это? – Удивился Базилевс. – Вот лапы, которые являются частью меня, например, подчиняются мне целиком и полностью.
Тут он натолкнулся на Варю, смешно перекувырнулся в воздухе и, пролетев несколько метров, заскользил вдоль изогнутой стены.
– На Земле всё совсем не так! Это у вас тут всё вверх тормашками! – Беспомощно оправдывался он.
– Я получаю данные о состоянии этих систем, например, открыта дверь или закрыта, но открыть или закрыть её я не могу. Как и ты не можешь управлять температурой свой крови, или её давлением, или количеством кислорода, переносимого гемоглобином. Хотя всё это такая же часть тебя, как и лапы. – Ответил Свет и, поглядев, как наморщил лоб Базилевс, пытаясь переварить услышанное, добавил: - Ты знаешь, что второе по величине количество нервной ткани в твоем организме, находится у тебя в животе, чтобы управлять процессом пищеварения? Там, фактически, еще одни мозги, которые тебе тоже, кстати, не подчиняются.
– Кругом предательство! – Огорченно заметил кот, поняв из сказанного только то, что речь идет о еде.
– Ну, и что будем делать? – Спросила Варя, когда они добрались до двери кабинета Евгения Петровича.
– Тут я вам не помощник. – Ответил Свет.
– Будь это обычный кабинет, я бы просто прошел сквозь дверь, но не здесь.
Варя толкнула дверь лапой. Та не поддавалась.
– В чём загвоздка? – Спросил Базилевс. – Я не всегда понимаю, о чём вы двое говорите.
– Там внутри мой друг, - пояснила Варя, - а дверь заперта. Думаем, как его выручить.
– Это ведь кабинет Евгения Петровича? – Поинтересовался кот, внимательно обнюхивая дверь со всех сторон.
– Да. Это его кабинет. Он под защитой и заперт личным кодом профессора. – Ответил Свет.
– Отлично. – Сказал кот. Потом толкнул дверь лапой, и та приоткрылась.
– Но она же была заперта? – Удивилась Варя.
– Ещё бы! – Хитро ответил кот. – А как я, по-вашему, столько раз удирал? Он на все двери один код ставит. И я попросил одного знакомого… а впрочем, это другая история.