Суперчисла: тройка, семерка, туз

Ишков Никита Михайлович

Глянув на Джонатана Уиздома, я едва удержался смеха — более рыжего человека не то, что в Англии, но и во всей Европе трудно было сыскать. В этой шибающей в глаз примете чувствовалось что-то вроде издевки, некоего выверта судьбы. Мне словно предлагалось сыграть в чет-нечет. Что же являлось ставкой в этой таинственной игре?

Понаблюдав за молодым англичанином, я пришел к выводу, что передо мной человек честный, не трус, благородного сословия — по-видимому, из джентри [130] среднего достатка. Одним словом, типичный англосакс, уверенный в превосходстве своей расы над всяким лягушатником, тем более, грязным немцем. Если даже я ошибался, то в любом случае звон монет не был для него пустым звуком. Я мог рассчитывать на его неопытность, на некоторую

неловкость, которую он испытывает по причине неуклюжего владения французским языком, от величия Парижа и колдовской силы человека, к которому он был прислан. Поверьте, редкий человек в таких обстоятельствах способен сохранить самообладание. Если к тому же предъявить ему обвинение в шпионаже, то у парня вообще голова пойдет кругом. Он вполне созреет и выложит все, что ему известно. Если же нет и мне встретился крепкий орешек, то в любом случае после этого разговора я буду знать больше, чем до него. Пусть он потом сразу признается Сен-Жермену о нашем разговоре, о незаконном задержании. Граф уже не в той силе, в какой когда-то был. Он сразу бросится в бега. В таком случае мне придется признать, что он вновь обыграл меня. Собственно ничего бесчестного в моих намерениях не было — обычное знакомство, попытка выяснить некоторые спорные места, касающиеся событий, в которых я принимал участие, беседы о былом никак нельзя назвать нечистоплотной игрой. У меня уже возраст не тот, чтобы затевать интригу с неопределенными целями и без всяких надежд на практический результат. Интерес, только интерес, не более того.

130

Джентри — «обуржуазившееся» английское дворянство.

Если же мистер Уиздом словом не обмолвится о нашей встрече и согласится помочь мне в раскрытии тайны этого человека, если его самого увлечет подобное предприятие, то опять же ничего предосудительного в этом нет. Выяснение тайны графа Сен-Жермена само по себе занимательное историческое расследование. С таким материалом я смогу претендовать на место в Академии!

Когда мы остались вдвоем, я как бы между прочим продемонстрировал англичанину масонское приветствие, на что тот с готовностью откликнулся, особым образом сложив пальцы. Затем я выговорил: «Иа!» — на что тот ответил: «Хин!» — и облегченно улыбнулся. [131]

131

См. комментарий 108. «Иахин» и «Воаз» — назвния двух столбов, якобы воздвигнутых Хирамом, являлись словесным паролем, который вольные каменщики употребляли при встрече.

— Мой юный друг, — начал я, — прошу простить за подобное бесцеремонное отношения, но существуют обстоятельства, которые выше нас. Я, например, нахожусь на службе, руковожу работой некоего государственного департамента. Обществу мало что известно о нашей деятельности — и слава Богу. Люди не должны знать, кто именно не щадит своих сил, чтобы хранить их безопасность, тем более безопасность государства.

— Это чудовищное недоразумение! — воскликнул мой юный друг. — Вы полагаете, я приехал во Францию с целью выведать ваши секреты? Это полная чепуха!

— Тогда объясните, зачем вы прибыли в Париж?

— Я прибыл сюда по частному делу. Майор Фрезер, подданный ее величества королевы Виктории, предложил мне быть его секретарем…

— Кем?! — не удержался я.

Вот это была новость так новость!

— Секретарем, — подтвердил молодой человек.

Я не удержался и сел на один из стульев. В комнате, где мы беседовали, с мебелью было не густо: стол и два стула. Окно забрано решеткой. Каждую мелочь я продумал заранее. Жестом пригласил Уиздома занять другой.

Наступила тишина. «Секретарь, секретарь…» — постукивало у меня в сознании. Это известие следовало обмыслить. Ах, у меня совсем не было времени, и я решился на следующий, прямо в лоб, невозможный в любой другой обстановке вопрос.

— Собственно, с какой целью майору Фрезеру вдруг понадобился секретарь? Насколько мне известно, он всегда все держал в памяти.

— Вы знакомы с мистером Фрезером? — удивился Уиздом.

— Да, если мы имеем в виду одного и того

же человека. Но вы не ответили на мой вопрос — зачем уважаемый мною подданный ее величества пригласил секретаря?

— Этот вопрос затрагивает частную жизнь майора Фрезера. Я не могу дать на него ответ.

— Кому вы не можете дать ответ? Официальному представителю французских властей или брату по духу, товарищу и сочлену известного нам обоим общества. Послушайте, мой юный друг, вы мне симпатичны, но вы должны четко осознать то непростое положение, в каком мы оба находимся. Подождите, не перебивайте!.. Если вы не желаете дать ответ официальному лицу, то тем самым вы косвенно подтверждаете выдвинутые против вас обвинения в преступных намерениях по отношению к Французскому королевству. Да, мы получили анонимное послание, в котором утверждается, что вы не тот, за кого выдаете и встреча с майором Фрезером всего лишь ширма. Буду откровенен, анонимные источники никогда не вызывали у меня доверия, весь мой опыт подсказывает, что это наиболее коварный способ для сведения личных счетов. У вас нет личных врагов на острове, которые могли бы попытаться руками французской полиции расправиться с вами?

— Нет.

— Тем не менее, нам пришлось задержать вас. Теперь мы тратим время на выяснение совершенно пустякового вопроса — зачем Фрезер пригласил секретаря. Вы отказываетесь отвечать на совершенно невинный вопрос — о чем я в этом случае должен подумать в первую очередь?

Джонатан попытался вставить слово, но я вновь осадил его.

— Простите, но я не договорил. Разберем этот вопрос с точки зрения нашей приверженности одним и тем же идеалам. У меня очень высокий градус, а вы, наверное, страстный приверженец Великой английской ложи, до сих пор придерживающейся первоначальных консервативных воззрений на нашу организацию. Брат Андерсон, брат Макферсон, брат Помфред, первый провинциальный великий мастер Бенгалии, таинственный граф Сен-Жермен, с чьим именем в нашем сообществе оказалась связана традиция розенкрейцерства, — были практиками и не видели необходимости ради удовлетворения человеческого тщеславия вводить все новые и новые степени самосовершенствования. Я полностью с ними согласен, с большим уважением отношусь к деятельности герцога Суссекса, нынешнего великого мастера, но я принадлежу к своему клану и должен выполнять наш устав. Как же мне поступить с вами, не желающим ответить поставленный вопрос? Вы человек чести, я полагаю, с вас взяли слово, что кое о чем следует помалкивать?

Джонатан кивнул.

— Хорошо, своим молчанием вы ставите меня в очень трудное положение. Я обязан хотя бы из солидарности попытаться спасти вас и прекратить расследование, но в любом случае мне необходимо представить какие-то неопровержимые свидетельства вашей невиновности. Я просто вынужден составить протокол опроса. Кто послал вас во Францию для встречи с мистером Фрезером?..

Уиздом молчал. Я тут же переиначил вопрос.

— Кто рекомендовал вас Фрезеру?

Опять молчание. Тогда я одобрительно кивнул.

— Согласен. Давайте так и договоримся — те вопросы, на которые не желаете отвечать, можете просто пропускать мимо ушей. Так кто же рекомендовал вас? Надеюсь, имя этой персоны не представляет секрета?

— Лорд Честер.

Я опять не мог скрыть своего удивления. Дело принимало совершенно новый, неожиданный для меня оборот. Одно дело, причуда старого мошенника, пожелавшего на старости лет посетить Париж, в котором он был славен на протяжении почти сотни лет — в этом я отлично понимал Сен-Жермена. Другое дело, шашни с высокопоставленным английским чиновником, известным филантропом и человеком, входящим в тройку руководителей Голубого масонства. Каша густела на глазах. Что же они там затеяли, на туманном Альбионе, если я, имеющий 25 градус Мемфийского ордена, даже предположить не мог, какую пакость готовят всемирной ложе наши английские братья.

— На каком основании лорд Честер рекомендовал вас Фрезеру?

— Я служил у него библиотекарем и за два года смог разобрать его богатейшую книжную коллекцию. Мне удалось систематизировать издания и рукописные материалы, разложить их по годам и составить каталог.

— А что, у лорда Честера хорошая библиотека? — поинтересовался я.

— Хорошая! — Джонатан всплеснул руками. — Другого такого богатого собрания я не встречал. Разве что в Британском музее подбор поинтереснее и побогаче.