Супердиверсант Сталина. И один в поле воин
Шрифт:
…Длинная колонна углублялась в Сарненские леса, пересекая незримую границу Захидного партизанского края [3] .
Туда немцы соваться не рисковали. Попытки, конечно, были, но после того, как несколько крупных соединений карателей потерпели полный разгром, гитлеровцы избегали лесов. Конечно, регулярные налеты продолжались – люфтваффе бомбили дебри, плюхая фугаски в болота, но большой беды не приносили.
Ныне ситуация сложилась такая, что в Берлине заходились от злобы – в немецком тылу
3
Такого не существовало, но были другие края, где действовала советская власть, работали колхозы, школы, библиотеки.
К весне 42-го можно было пройти от Ровно до Ленинграда, путешествуя от одного сельсовета к другому. Только пересечение дорог и железнодорожных путей представляло собой опасность.
Временно.
Судоплатов, покачиваясь в кабине «Ганомага», довольно улыбнулся. «В прошлой жизни» он не смел и надеяться на подобный размах. Все шло к тому, что немцы скоро будут писаться со страху при слове «партизан». Будут задирать руки повыше и кричать «Гитлер капут!», чуть услышат треск веточки в подлеске.
А дальше будет еще интересней. Пора налаживать связи между отдельными партизанскими краями, сплачивать их воедино, образуя уже целые партизанские республики. То же и с вооруженными силами. Уже сформированы две партизанские армии. Мало, надо еще! А для этого требуется что? Правильно – авиация, артиллерия, танки. Этого добра у немцев достаточно, пора им поделиться с лесными жителями…
Все шло по плану.
Глядя на проплывавшие мимо сосенки, Павел вернулся памятью в прошедшее.
Глава 1
План
Вечером Судоплатов покинул «страшный дом» на площади Дзержинского и отправился пешком. Уходить с работы раньше самого наркома не приветствовалось, но Павел чуток схитрил, сообщив Мамулову, что вознамерился нагрянуть на стадион «Динамо», где заканчивался набор бойцов в 3-ю ОМСБОН, с проверкой.
Нет, он не обманывал, конечно. Уж чем-чем, а манкировать службой Судоплатов не собирался. Это была служба Родине, это была его жизнь.
Просто если идти пешком, то можно успеть многое обдумать по дороге. А при ходьбе Павлу всегда лучше думалось. Дома или на работе много отвлекающих моментов, а по пути ничто не мешает «размышлизмам».
Неторопливо шагая, Судоплатов направился к Кузнецкому мосту. Мучил его единственный, он же вечный, вопрос: что делать?
Как быть? Как поступить ему, прожившему долгую жизнь, дотянувшему до 1996 года, насмотревшемуся на предательство Хрущева и Горбачева, знающему, что будет «за горизонтом событий»?
Да, он уже немало поработал на благо, по-своему исправляя ошибки, которые могли обернуться губительными последствиями в будущем.
Убил
Но лично ему казалось, что Павел Анатольевич Судоплатов способен на большее, чем акции возмездия. Или спасения.
Однако не зря же он заработал полушутливое прозвище «главного диверсанта Сталина»!
Павел усмехнулся. Каждому свое.
И вернулся к вопросу номер один. К основной теме.
Убить Гитлера!
Сколько раз он пытался «раскрыть тему»! Как долго мусолил идею добраться до фюрера!
Вариантов хватало. «В той жизни» Судоплатов пробовал подослать своего агента через внучку Чехова, но не получилось.
Рассматривалась и возможность бомбардировки бункера «Вервольф», что под Винницей.
Но до разработки конкретного плана покушения дело не доходило – Павел, как, впрочем, и сам Сталин, опасался последствий.
В другой реальности, не имея теперешнего опыта, он мечтал кокнуть Адольфа Алоизыча во что бы то ни стало, но в этой…
Судоплатов слишком много знал, чтобы решиться на такой необратимый поступок.
Ни Гиммлер, ни Геринг ничего, в принципе, не решали. Они просто были наказаны за свои преступления. И все.
Гитлер же – фигура знаковая. Убить его означает изменить историю, привести в движение спящие пока силы.
Допустим, фюрер убит. Что дальше? Кто заменит убиенного? Если такой же русофоб и изувер, то это мало что изменит на «Великой шахматной доске» – война будет продолжаться, пока Красная Армия не войдет в Берлин.
А если верх возьмут типы вроде Канариса и прочих, готовых пойти на сепаратный мир с Америкой и Англией? Ведь фон Папен («в той жизни»!), будучи послом Германии в Анкаре, в этом самом 42-м уже зондировал возможность замирения между рейхом и Соединенным Королевством. Нынче ситуация иная – Наум шлепнул-таки неугомонного Папена, но что это меняет?
Судоплатов, как разведчик, был в курсе нечестивых телодвижений американцев. В 43-м Даллес встречался с фельдмаршалом Браухичем, в 44-м к нему на поклон прибыли соратники фон Трескова, безуспешно пытавшегося кончить Гитлера, а зимой 45-го пожаловали эмиссары Шелленберга и Кальтенбруннера. И все они толковали об одном и том же: давайте жить дружно! Давайте вместе, рука об руку, бороться с большевизмом, со Сталиным, с СССР!
Банкиры, промышленники, военачальники с обеих сторон были согласны с таким подходом и даже возмущались: отчего-де Германия, хоть и Великая, должна в одиночку противостоять штурму и натиску с Востока? Коль уж русские варвары являются общим врагом для всего Запада, то надо объединить усилия!
Очнувшись от дум, Павел обнаружил, что дошагал до Столешникова. Выйдя на Горького, он глянул в сторону Кремля.
Убить Гитлера – это самая малость. Фюрер – обычный смертный, и ликвидировать его можно. И нужно. Просто чтобы показать – и доказать – уйти от возмездия не удастся никому. Однако не в Гитлере дело. Это лишь посыл, отправная – и конечная! – точка.