Супердвое. Версия Шееля
Шрифт:
Хочу заметить, это был трудный, смертельно опасный маршрут, но пусть об этом расскажет…»
«…Первым вопрос о дальнейшем использовании Крайзе поставил нарком госбезопасности Меркулов. Он высказался в том смысле, что только его разведывательное управление способно с наибольшей пользой задействовать «обер–гренадера». Судоплатов тут же встал на дыбы и предупредил – «это наш человек, наша вербовка, и использовать его должно 4–ое управление» в обнимку со Белорусским штабом партизанского движения.
Берия поддержал его. Как он мог отказать своему любимчику! С
Мой начальник выразился «кратко и омко»:
— У нас нет конкретных планов использования Крайзе.
Берия, когда-то работавший под началом Федотова, согласился с начальником КРУ и передал Крайзе белорусам и Судоплатову.
* * *
«… У себя в кабинете Федотов неожиданно разговорился:
— Не могу отделаться от мысли, с этим гренадером, черт его побери, мы где-то не доработали. Конечно, в связи с новым заданием «близнецам» обязательно понадобится оперативная поддержка, и теоретически Крайзе вполне подходящая фигура, однако послать его в Германию по нелегальной линии слишком рискованно. Нам нужны люди с подлинными документами и проверенные на все сто процентов. Ты как, Трущев, считаешь?
— Согласен, Петр Васильевич. Тем не менее полагаю, необходимо ознакомить Шееля и Закруткина с материалами на этого «обер–гренадера».
— Правильно. В любом случае нам ни в коем случае нельзя терять этого оборотня из вида.
Как в воду глядел Петр Васильевич.
Что удивительно, кличка «Оборотень» приклеилась к Крайзе именно по милости Федотова».
« …чтобы не говорили о Федотове, о его участии в репрессиях, энкеведешных провокациях в Армении и на Дальнем Востоке, буду настаивать – это был гений контрразведки. Да, случалось, использовал незаконные методы. Отправлял на смерть, не могу сказать невинных людей, но тех, чья вина не была доказана в судебном порядке. Но он был наказан, исключен из партии…
Я не против суда истории, дружище, но мне представляется, что разобраться, каким образом Петр Васильевич учуял, что с этим Крайзе нам еще придется встретиться, не менее важно, чем соблюдение социалистической законности. Обвинять генералов военных лет, которые без сна и отдыха тянули лямку борьбы с вражеской агентурой, считаю безответственной и вредной линией.
За что Федотова мордой об стол?
За то, что несколько железнодорожных составов с архивом «Аненэрбе» оказались в нашем распоряжении? Значит, это тоже следует вычеркнуть из приговора?
Или вернуть Германии?
С чем останетесь, гробокопатели? Кто в таком случае решится проявлять инициативу? Кому в голову придет брать на себя ответственность, когда нет ни распоряжений сверху, ни оправдательных документов, а начальство только о том и думает, как свалить вину на подчиненных?
Были ли ошибки?
Конечно!..
Как без ошибок? История Густава Крайзе тому свидетельство. В биографии этого обер–гренадера мы проморгали важнейшую деталь. Она перевернула вверх дном наше представление о простоватом, недалеком,
Так бывает дружище! И мы в контрразведке были не без греха. Поскользнулись на сущем, в общем-то, пустяке. Кому в голову могло прийти, что Крайзе и Ротте были знакомы еще до войны и познакомились на почве увлечения радиолюбительством.
Что мы!! Даже профессионально проницательный Мессинг не сумел опознать в голове Крайзе его связь с боровом.
Имей в виду, соавтор, такого рода недоработки в воспитательной работе нередко ведут к провалу даже в, казалось бы, самых безобидных ситуациях…»
* * *
Далее Трущев с привычной обстоятельностью принялся доказывать необходимость в зависимости от профессиональных требований смещать акценты в воспитательной работе. В нашем случае упор следовало сделать на Согласии…
Эти абзацы я пропустил, оставил только несколько замечаний, высвечивающих подготовку группы Трущева к выполнению задания по проникновению в «Аненэрбе».
* * *
Из воспоминаний Н. М. Трущева:
« …казалось, к тому моменту мы уже вполне основательно познакомились с Ротте. Нам удалось выяснить, что этот «wenig Doktor Faustus» с детства увлекался всякого рода оккультными штучками, вплоть до упорных попыток связаться дьяволом по радио. По свидетельствам сокурсников, он не жалея сил пытался приспособить азбуку Морзе для передачи магических заклинаний.
Отвергнутую в Фрайбурге диссертацию он после прихода нацистов к власти защитил в Мюнхенском университете, где его научным руководителем стал небезызвестный Карл Хаусхофер, с чьей подачи Гесс в 1940 году драпанул в Англию. Эту подробность мы также прошляпили».
« …идею развязать Ротте подкинул завзятый анархист и разгильдяй, каким был, есть и навсегда останется Анатолий Закруткин, которого к тому времени успели перебросить в Берлин».
« …наиважнейшим профессиональным качеством контрразведчика есть и будет умение задавать вопросы. Высшая степень мастерства – умение задать нужный вопрос в нужный момент. Такой вопрос впредь будет называться убойным. Для примера приведу глубокую и разностороннюю отработку Бухгалтера, который к концу 1942 году окончательно «созрел» для перевербовки.
Его даже не пришлось брать на испуг. Я поговорил с ним на «понял – понял», и матерый немецкий шпион, в тридцатые годы сумевший без всяких шероховатостей зацепиться за нашу жизнь и даже устроиться бухгалтером на номерной завод, сразу дал согласие. При этом враг обмолвился, что давно ждал «чего-то подобного», так как раскусил своего племянника. Тот попался на простейшей недоработке. Сообщая практически полную информацию о работе Московского железнодорожного узла по переброске войск и техники на Западный фронт, он грубо занижал количество составов, проходивших в сторону Сталинграда.