Супергерои: Нола

Кондратенко Алексей

Наемники приближались с двух сторон. Леутн выхватил из кобуры свой личный модернизированный пистолет ОЦ-27 и протянул Климу. Жестом Летун показал, чтобы Клим стрелял врагам по ногам. В этом был смысл, экзоскелеты хуже всего защищали голень. На данном этапе важно было не устранить, а вывести противника из боеспособного состояния.

Блогер принял пистолет и понятливо кивнул. Сам же Летун удобнее обхватил автомат для ведения огня из-за угла и приготовился. До решающего столкновения оставались считанные секунды.

От хладагента температура в лаборатории заметно упала,

зато в охлаждающей системе стала подниматься. Временное ядро начало издавать более громкий гудящий звук и мерцать более заметной световой амплитудой. Едва ощутимым колебанием задрожали все металлические предметы, включая оружие и экипировку Летуна.

Неожиданно на стенах заработали аварийные огни.

— ВНИМАНИЕ! ПЕРЕГРУЗКА СИСТЕМЫ! — сообщил назидательный голос алгоритма безопасности.

— Давай! — крикнул Летун.

Они с Климом высунулись с двух сторон из-за пультов управления и открыли огонь по ногам разделившейся штурмовой группу. Летуну удалось ранить трех первых врагов. Климу двух. В следующее мгновение Летун сделал свой огромненный прыжок и оказался в гуще противников, отводя внимание всей группы на себя. Пара выстрелов из горелок мелькнули, но тут же прекратились, иначе бы наемники перебили друг друга.

Тем временем Клим кинулся к блажащему раненному наемнику, руками и ногами отбивая у него горелку. Объемное, увесистое длинноствольное, с необычными плавными линиями оружие по инопланетной технологии оказалось у Клима. Прямым ударом подошвой в лицо наемника, он его вырубил, откатился обратно в укрытие, а оттуда прицелился во врагов.

— Стреляй! — гремел электронный голос Летуна из гущи жесточайшей драки.

Но Клим понял, что не сможет сделать выстрел из горелки, не задев Летуна. Он замешкал, а Летун продолжал кричать, чтобы он стрелял. Неожиданно на литой сплюснутый ствол горелки легла рука Нолы.

— Временное ядро! — сказала она!

— Может, мы сможем воспользоваться им в своих интересах? — почти в панике и растерянности крикнул он.

— Клим, никто не должен вмешиваться в ход времени!

— Стреляй! — продолжал вопить Летун, и тут его крепко огрели по голове, отбросили в сторону, и приготовились испепелить его импульсом плазмы.

Нола выхватила у Клима оружие, нацелила в пульсирующую сердцевину временного ядра и сделала выстрел. Вспышка плазмы на мгновение ослепила. Чиркнула сквозь центр лаборатории, расплавляя ядро, зацепила двух наемников и унеслась прочь, растворившись в клубах охлаждающего газа.

Временное ядро брызнуло фонтаном синих искр и сначала показалось, что всё затихло. Как вдруг мощной силой весь металл притянуло в центр, к постаменту, на котором возвышался цилиндр временного ядра. А затем так же резко отбросило, включая наемников, все горелки, все приборы и Летуна.

Пригибаясь, падая на пол от летящих обломков стеллажей, Клим увидел, как волной пошло само пространство. Рябь не воздуха, но материи! Колебания прошли сквозь Клима, то растягивая, то сжимая его крик. И в этой ряби пронеслись белые разряды энергии, в которую Клим провалился, словно в омут.

Внезапно Клим оказался в центре Москвы, на широчайшей

Садово-Кудринской улице с многополосным движением, только вот сейчас редкие машины стояли посреди дороги брошенными. Многие здания были разрушены. Солнечный свет падал под странным резким углом, отбрасывая длинные тени. Огромная черная тень в небе перекрывала небосвод. Космический корабль, размером с район города завис над ними.

Поодаль военные развертывали огневые пункты и сооружали кордоны.

Где-то высоко, перепрыгивая с крыш домов на громадные диковинные летающие ракушки — иначе эти НЛО Клим не мог назвать — мчался Летун, стараясь добраться до главного корабля.

Туда же, в чернеющий над Москвой корабль пришельцев, красным росчерком летела Нола.

Картинка продолжала искажаться волнами ряби пространства-времени. Энергетические потоки периодически продолжали ослеплять, а Клим, хоть стоял на ногах посреди пустынной Садово-Кудринской и кому-то что-то кричал, но чувствовал, что продолжает падать там, в Лабороторном Комплексе Чулым. И он никак не мог объяснить или хотя бы осознать произошедший парадокс.

И самое удивительное, Клим ощущал, вырванный из контекста ужас: застрявшую мысль, начала и конца которой он не знал. Но это была его собственная мысль из другого времени! Целиком не доступная для его сознания, проникшего в тот момент, в ту временную точку из настоящего. И мысль эта была страшна.

«Сейчас все умрут!»

На дне нависшего над городом инопланетного корабля загорелась красная вспышка. Картинка оборвалась. Рябь пространства-времени вновь прошла сквозь тело Клима волной. Белые всполохи энергии расступились, и Клим грохнулся на пол лаборатории в комплексе Чулым.

Всех раскидало в стороны. Свет погас. Ядро больше не пульсировало, оно оказалось уничтожено и развалилось на части, вместе с куском постамента.

— АААААА! ЧТО ЭТО БЫЛО!!! Я БЫЛ МЕРТВ! — закричал один из наемников.

Но его голос оборвался выстрелом. Летун схватил ближайший автомат и перестрелял всех врагов, прежде, чем это успели сделать они. Затем отбросил оружие и, пошатываясь, придерживаясь за стену, остановился и схватился руками за свою бронемаску.

— Одно мгновение я находился не здесь, — в смятении и неверии собственным словам, произнес Летун. — Я был...

— Во время вторжения, — закончил за него блогер, и все в изумлении замолкли.

Клим распластался на полу, пытаясь отдышаться. Нола лежала в стороне от блогера. Они вместе переглядывались, испытывая шок от увиденного.

— Мы все, — догадалась Нола, — мы все были там!

Фигура в тёмно-красном капюшоне нетвердой поступью отошла от стены и приблизилась к остаткам временного ядра.

— Это оно сделало? — спросил Летун, разглядывая оплавленный инопланетный цилиндр.

Нола поднялась на локти.

— Нет, — проговорила она. — Это был временной парадокс... ты бросаешь камень в воду, и он порождает волну, но сама волна создается водой. Ядро вызвало колебания пространства-времени, которые прошли сквозь нас, и во временном изгибе мы увидели и прожили то, что с нами произойдет.