Суперигра
Шрифт:
– Да вы присядьте, Эрик Игоревич, присядьте… Тут, видите ли, такое дело… – Он почему-то вздохнул и уселся за свой стол. – Да… Вчера я был на совещании в головном офисе. Как вам известно, Альберт Петрович не так давно ушел на пенсию, и на его место был назначен Андрей Викторович. Андрей Викторович человек сравнительно молодой, полон сил и энергии, прилагает все усилия к расширению нашего холдинга. Так вот, Андрей Викторович сейчас подбирает себе заместителя – и я порекомендовал ему вас.
Сердце у Эрика замерло, а потом застучало с удвоенной скоростью. Заместитель финансового директора холдинга – такое только во сне привидится!..
– Отправляйтесь-ка завтра к десяти в центральный офис к Андрею Викторовичу. – Директор снова вздохнул. – Не хочется терять хорошего работника, но ничего не поделаешь – интересы холдинга превыше… И еще, Эрик Игоревич,
– Но как же так, – с трудом выдавил из себя Эрик, – я только вошел в курс дела… И потом, – он хотел добавить: мне здесь нравится, но отчего-то передумал и произнес, – может, меня и не возьмут.
– Скорее всего, возьмут, – сказал директор и добавил уже другим тоном: – Итак, завтра с утра в центральный офис.
Аудиенция была окончена.
После разговора с шефом голова у Эрика пошла кругом в прямом и переносном смысле. Он вернулся к себе в кабинет и, чтобы успокоиться, выпил чаю с печеньем, а потом закурил. Тут же в кабинет заглянула Танечка, буквально умиравшая от любопытства, и попыталась выяснить, зачем его вызывали. Но он лишь отшутился, сославшись на тяжелый уикенд. Озвученное директором предложение выглядело потрясающе заманчиво – безусловно, он способен на большее, нежели работа в фирме. Это тот самый счастливый шанс, который выпадает раз в жизни. Еще покойная бабушка, знавшая неимоверное количество пословиц и поговорок, наставляла маленького Эрика: бьют – беги, дают – бери. Итак, решено!
В головном офисе он появился без четверти десять. Уселся в кресло, предложенное секретарем – у начальства находился другой претендент – и замер в ожидании. Настроение у Эрика было хорошее, на работе он появится не раньше полудня, потом обед, потом… в общем, почти выходной. Но когда его пригласили войти, он внутренне сжался и приготовился к обороне. Андрей Викторович некоторое время безмолвно исследовал стоявшего перед ним молодого человека, словно попавшее в сачок насекомое, затем предложил ему сесть, после чего последовал обычный профессиональный разговор. Прикинув, что работать непосредственно под началом этакого змея себе дороже, Эрик вел себя не то чтобы развязно, но достаточно уверенно. Собеседование длилось около часа, а когда закончилось, Эрик со спокойной совестью отправился в свою фирму, по дороге выбросив из головы хладнокровного Андрея Викторовича, которому он однозначно не подходил по человеческим параметрам: симпатии и антипатии обычно бывают взаимными.
На следующий день он и думать забыл о собеседовании. Однако через полторы недели его вызвали в центральный офис к директору, где состоялся серьезный разговор в присутствии финансового директора, после чего Эрик Игоревич был официально утвержден в новой должности. Словно какой-то невидимый восходящий поток, независимо от его желания, возносил его наверх. За какие-то два месяца он, перескочив сразу несколько ступеней, подобрался к самой вершине власти. Происходившие с ним перемены настораживали и даже пугали его своей непредсказуемостью, а главное – темпом.
Ему понадобилось два месяца, чтобы ощутить себя на своем законном месте, и еще месяц, чтобы оглядеться вокруг и разобраться в механизме отношений между сотрудниками. Собственное открытие его не обрадовало. Внешне вполне доброжелательные, эти отношения смахивали на борьбу за выживание, причем борьба велась не на жизнь, а на смерть. В ход шло все: наушничество, подсиживание, наговоры, сплетни и пр. «прелести» недобросовестной конкуренции. Система была отработанной и внедрялась сверху. Главным приводным механизмом был Андрей Викторович, не иначе как позаимствовавший свой опыт у ордена иезуитов в его худшие времена. Более того, финдиректор без стеснения демонстрировал подчиненным свою полную осведомленность о происходящем в офисе, ставя порой сотрудников в затруднительное или даже глупое положение. Однажды оказавшись в неудобной ситуации, Эрик сделался осторожнее. Невольно припомнились слова Афанасия Михайловича о разреженной атмосфере в верхах, которыми тот его напутствовал; только теперь, ощутив себя одной из тварей в стеклянном террариуме, он в полной мере оценил предупреждение бывшего шефа.
Однако видеть в окружающих исключительно врагов было не в характере Эрика, приходилось переступать через себя. Психологически он оказался к этому не готов. Он сделался недоверчивым и подозрительным. Любая беседа с кем-либо из сослуживцев теперь вызывала у него мысли, что эта милая девушка-экономист или приятный парень из компьютерного
Работа больше не приносила ему ни малейшего удовлетворения. И даже чувство внутреннего торжества, которое он испытывал первое время, когда на доклад к нему являлась серая лошадь, угасло и подернулось пеплом. Незаметно для себя он утратил главное – радость жизни, и понемногу превратился в подозрительного неврастеника. Даже старые друзья начинали его сторониться. Он поругался с Вадиком из-за футбола – ну полный бред, если знать его спокойное отношение к спорту вообще, – а потом несколько раз поцапался из-за каких-то мелочей с добродушнейшим Славкой, с которым разругаться в принципе невозможно. Жизнь сделалась тусклой и бесцельной. Он испытывал глубокое отвращение к себе и ко всему миру. Приходя с работы, автоматически ел, так же автоматически смотрел по телевизору новости и ложился спать. Выходные проводил лежа на диване, не было ни сил, ни желания даже книгу раскрыть.
Отвратительное предзимье, когда мелкий холодный дождь то и дело перемежается со снегом, и фактически не видишь даже тусклого дневного света: утром едешь на работу – еще не рассвело, обратно возвращаешься – уже стемнело, – только усугубляло общую депрессию. Дни тянулись за днями, неумолимо перетекая один в другой; однажды вечером, это была пятница, преддверие уикенда, день, который он так любил когда-то, Эрик, придя домой, выпил пива и уселся за компьютер, пытаясь найти очередную интеллектуальную игру, чтобы погрузиться в нее с головой и ни о чем не думать. Перебирая игры, он вдруг почувствовал, что не только играть, но и жить ему вообще не хочется, и откинулся на стуле, невидящим взглядом уставившись на экран. И тут вдруг его «я», которое он так старательно пытался перекроить и втиснуть в рамки своего нового существования, взбунтовалось и прорвалось наружу. Ненавижу эту работу! Не хочу становиться подонком! – стучал он сжатым кулаком по компьютерному столу. К черту Викторыча! На фиг карьеру! Подавитесь вы все своим дерьмом!! Хочу быть че-ло-ве-ком! – возопил он, и тотчас почувствовал облегчение, словно с его плеч свалилась тяжеленная гора. И тут вдруг погас монитор, потом засветился, и возникла знакомая заставка – «Суперигра». Эрик растерянно воззрился на экран, он точно помнил, что ничего не нажимал, а от переизбытка эмоций компьютеры пока не работают.
Черт подери, снова ты, произнес он. И словно в ответ на его слова на экране возник сакраментальный вопрос: «сыграем»?.. А почему бы и нет? – усмехнулся он и с вызовом кликнул по слову «начало». На экране появилась виртуальная комната и человечек возле компьютера. Аватар с лицом Эрика повернулся и приветливо помахал рукой Эрику реальному. Возникли слова: «делай свой выбор» – и Эрик принялся изучать список предлагаемых вариантов. Игра начинала захватывать его своей необычностью; она словно жила собственной, независимой от пользователя жизнью: сама приходила – и уходила, когда вздумается. У него даже настроение поднялось – может, на этот раз удастся поиграть дольше, чем предыдущий? Наверняка тогда произошел банальный сбой на сервере. «Вы выбрали?» – спросил компьютер. Он кликнул «да», а затем хихикнул и кликнул «роман с кинодивой». «Выбор принят» – отреагировал монитор – «вы в игре». И опять Эрик испытал жестокое разочарование, потому что человечек засмеялся, соскочил со стула и быстро-быстро убежал вглубь виртуального пространства, а монитор тихо погас. «Ну, это уже хамство! – возмутился раздосадованный Эрик. – Просто ни в какие ворота не лезет!» Со злости он выключил компьютер, вставил в музыкальный центр диск с любимой группой и растянулся на диване, – а потом незаметно заснул.