Суперкарго. Путевые заметки грузового помощника капитана
Шрифт:
31 августа 1957 года эта страна была провозглашена независимой Малайской федерацией. Однако и сегодня английский империализм сохраняет ключевые позиции в ее экономике (производство каучука, оловодобыча, банковское дело, внешняя торговля). Сейчас площадь под каучуковыми плантациями перевалила за два миллиона гектаров и непрерывно увеличивается за счет освоения новых земель. Страна производит почти половину мирового натурального каучука...
И вот впереди, за новым поворотом, показались первые здания столицы: среди зелени пальм раскинулся городок Малайзийского университета. Автобус вкатывается на чистые ровные улицы Куала-Лумпура. Здания колониальной
Наш автобус направляется к зоопарку. Здесь, среди леса, разделенного дорожками, за загородками у небольших искусственных озер расхаживают розовые фламинго; в омутах, высунув наружу ноздри, колодами лежат громадные крокодилы. По толстенным деревьям, увитым лианами, носятся обезьяны. А там, дальше носороги, зебры, жирафы, кого только нет. Через четверть часа мы у знаменитых куалалумпурских пещер. Высокая, чуть не вполнеба гора возвышается над нами. Поднимаемся не на эскалаторе, а по трапу, и вот мы в одной из пещер. Полутемно. Вверху, метрах в ста с лишним от нас, виднеется расщелина, в которой мотыльками роятся летучие мыши, оттуда бьют, освещая величественный подземный храм, солнечные лучи. Тут и там свисают гирлянды подточенного водой камня, сталактиты и сталагмиты высятся исполинскими колоннами, а в закоулках горят светильники перед изваяниями Будды и молятся верующие. Только и слышны всхлипывания паломников. К нам подходит бритый монах, протягивает какие-то сувениры, заламывая головокружительную цену. Прогулявшись по подземным галереям «Бату-кэйв», как называется этот комплекс пещер, сходим вниз, там у входа воздвигнут памятник корове.
В этот же день осмотрели и королевский дворец, правда, снаружи. Внутрь нас не пустили, да нам, откровенно говоря, уж и не хотелось: устали нестерпимо. «Хорошо, что есть море и пароходы, которые дарят людям возможность путешествовать», — думаю я на обратной дороге.
Глава 5. Будни суперкарго
Мы уже давно в морях, но, согласно линейному расписанию, наш новый рейс начинается именно в Бангкоке. На палубе подходит к концу разгрузка, а ко мне непрерывно заходят то чекеры с пачками тальманских и люковых расписок, то стивидоры с каким-нибудь срочным вопросом.
Мы подмочили часть поташа, и вот теперь образовалась в трюме глыба — тонн на тридцать, намертво прилипшая к бортам. Чем мы только ее не долбили: лопатами, ломами, кувалдами, даже бульдозер в трюм спускали, только она, как гранит, лишь мелкие кусочки отскакивают. Больше всего я боялся, что грузополучатели вообще откажутся от такого груза и оставят нам этот сувенир на память вместе с убытками в круглой валюте, хотя рейс, выполнен на условиях так называемого чартера, то есть все расходы по погрузке и выгрузке несет получатель... Но всякое бывает. Не мудрено, что мне приходилось говорить со всеми агентами очень и очень вежливо и не забывать вовремя наливать им «рашен водки».
В конце концов, привезли компрессор, стали долбить этот пресловутый поташ. Жалко было смотреть на грузчиков: жара в трюме до сорока градусов, воздух полон ядовитой пыли, покрывшей их потные, обнаженные тела, залепившей носы и рты, а индусы (именно их наняла компания на эту черную работу) трудятся как одержимые, за свой грошовый заработок. Отбойные молотки так и прыгают в худых, жилистых
При подсчетах не хватило около двадцати тонн. Стивидор ухмыляется: что я скажу в ответ на его «приятное» сообщение. Я. лихорадочно соображаю. Так ведь дело ясное: счет вели по отправленным машинам, плюс этот камушек, который уже не учитывали. Стивидор и агенты согласны — бумаги подписаны. Прощаемся как партнеры, вполне довольные друг другом.
И вот мы выходим на Бангкок. Скорей, скорей! В Бангкоке ждут: расписание линии плотное, не терпит никаких поправок. Опоздаешь раз, придешь раньше в другой раз — дельцы, которые привыкли иметь дело с точными сроками, разочаруются. Но наши дальневосточные моряки еще никому не давали повода для разочарования, оттого и выходит наш флот на мировую экономическую арену в полном блеске своих достоинств.
Идем Сиамским заливом; погода штилевая, солнечная. Матросы драят палубу. Вот и старший помощник вышел к ним в плавках, схватил брандспойт, помогает наводить порядок немногочисленной рабочей бригаде. А я с утра кручусь на мостике: выписываю расстояния переходов между портами, заполняю черновик рейсового отчета. Приходит мастер, подает мне новую букировку. Значит, надо сейчас же заняться перетасовкой своих планов.
К вечеру подходим к Косичангу, он расположен недалеко от устья могучей реки Чао-прайя, на которой стоит Бангкок. Здесь надо выгрузить часть железа, чтобы зайти в реку. Проходная осадка 26 футов, а мы сидим на 28. Таможенники и агенты не заставляют себя долго ждать. Ко мне, как обычно, врываются сразу человек шесть. Отмечаю про себя, что народ этот менее приветлив, чем малайцы, а молодой стивидор держится так, словно Будда его ближайший родственник. Супервайзер и агент — ребята более корректные.
К чифу тоже нагрянула уйма чиновных таиландцев, поставивших, как нам кажется, цель выколотить из него все, что можно, в виде подарков и сувениров. Нас уже предупреждали, что таиландцы склонны к бюрократии, теперь я вижу это своими глазами. Бумаг чиновникам здесь надо представить столько, сколько мы не делали во всех предыдущих портах, вместе взятых. Таможенники придираются до тех пор, пока старпом не подает им наше сухое вино. Тут они смягчаются. Я тоже под давлением чиновников печатаю дополнительные документы: манифесты, письма, из-за спешки делаю массу ошибок, вожусь с чиновниками до двух ночи. А выгрузка все не начинается...
На палубе расхаживают вачманы, полицейские в мундирах цвета хаки. У каждого висят на поясе увесистая дубинка и наручники. Они «охраняют экипаж». По правде говоря, сами они не внушают нам доверия, но что поделаешь — таков порядок в этой стране. К тому же по опыту моряки знают, что здесь распространено пиратство — самое настоящее, как в средние века. Пираты могут быть и на шампуньках, и на быстроходных катерах, вооружены от кинжалов до пулеметов. Мы уже читали, что они нападают и на крупные торговые суда. Так что пусть уж ходят полицейские — все лучше, чем пираты.
Мы стоим на рейде, в заливе. На берегу видны домишки, нефтебазы, множество барж и катеров. Пока они не могут выйти из-за ветра. Только к обеду несколько барж пришвартовалось к борту. Привезли автоген, начали резать слишком длинные и тяжелые куски металла, потому что стрелы наши рассчитаны на три тонны, не больше. Прибыл новый стивидор Сахиб, человек лет сорока. Он сразу же поясняет мне, что любит чуточку выпить. Приходится угощать. Но дело свое Сахиб знает, и, хотя язык у него постепенно начинает заплетаться, распоряжения грузчикам он дает точные и решительные.