Супермаркет
Шрифт:
Действительно, тогда это было тогда. А сейчас -это сейчас. Как-то нежданно-негаданно Владимир Генрихович понял для себя, что любит эту взбалмошную и глупую девчонку несмотря ни на что, а какие у нее там были дела, пока они не виделись? — так это ему наплевать. Отравить хотела? — ну и что же — не она одна! Он ей взял да и простил все в одночасье. Любовь и Смерть — неразделимы. Любовь и Смерть всегда вдвоем, щека к щеке, ноздря в ноздрю. Стремление к Любви и стремление к Смерти — всю жизнь он идет к этому, идет,
Он сел в машину, стараясь не глядеть на вспотевшего от ужаса охранника, приказал: — Поехали!
— Аня! — раздался с улицы голос Нины Владимировны.
— Анюта! — второй был Валерика.
Анька поднялась с кровати, напялила на ноги шлепанцы, на плечи накинула теплую шаль, подошла к окну. От окна сквозило. Не переставая, тоненько завывал холодный ветер. Анька поежилась. Надо же было родить ранней весной, когда самые холода и вьюга! Нет, чтоб попозже, летом.
Анька глянула вниз. Нина Владимировна приветливо помахала ей рукой.
— Ну, как ты там? — крикнула она.
— Ничего, — одними губами сказала Анька, улыбнувшись.
— Тебе что-нибудь надо?
— Ничего, — опять произнесла Анька.
— Я говорила со врачом. Через два дня тебя выпишут!
— Ну что ты орешь на всю больницу! — рассердилась Анька. — Теперь все будут знать, что шестнадцатилетнюю мамашу через два дня выпишут. И так ходят, смотрят с любопытством. Хотя, что тут любопытного? Дело-то житейское. Другие вон до тридцати пяти не рожают, и ничего — довольные.
— Ты смотри, не застудись. Холодно у вас там?
— Не холодно, не холодно, — раздраженно сказала Анька. — Идите давайте! — она махнула рукой. — Мне долго нельзя стоять.
— Покажи мальчонку! — попросила Нина Владимировна.
Валерик топтался с ней рядом, курил и глазел по сторонам.
— Показывала уже. Нечего там смотреть. Насмотришься еще! — Анька снова махнула рукой, приказывая уходить.
— Передачку тебе принесут, — сказала Нина Владимировна на прощание. — Иди давай, простудишься!
Она повернулась, зашагала с больничного двора. Валерик поспешил за ней следом.
— Ты чего, расстроилась? — спросил он, пристраиваясь сбоку.
— Да нет, все хорошо, — пожала плечами Нина Владимировна. — Просто грустно.
— Мне на работу надо бежать, — смущаясь, сказал Валерик. — Ничего?
— Беги-беги, — кивнула Нина Владимировна.
Валерик повернулся и пошел.
— Валера! — неожиданно окликнула его Нина Владимировна.
Валерик остановился, повернулся к ней. Подошел, понимая, что она хочет сказать что-то серьезное.
— Давай тоже родим? Девочку.
— Нина, ты с ума сошла! Куда нам их столько? Надо теперь Анькиного поднимать! Я ведь не семижильный — там, тут, здесь.
— Ну да — везде, — подытожила Нина Владимировна.
— Нет, ну если очень
— Нет-нет, не хочу. Я пошутила. Иди давай, а то опоздаешь!
Нина Владимировна стояла и смотрела, как Валерик перебежал улицу на красный свет, заскочил в полупустой автобус. Он помахал ей рукой из автобуса, но Нина Владимировна не ответила. Она развернулась и пошла своей дорогой.
Около мясного отдела выстроилась небольшая очередь. Лерочка вилкой накладывала бифштексы в пакет яркой даме, которая нетрепливо барабанила по прилавку пальцами.
— Пожалуйста!
— Мне, девушка, бефстроганов грамм четыреста и вон ту лопаточку, — указала на витрину стоящая за дамой пожилая женщина. Лерочка подошла к витрине, увидела стоящего около нее мужчину. Мужчина намеренно низко опустил голову, но она все равно его сразу узнала.
— Сергей?
Моисеев поднял взгляд и улыбнулся. — Хотел сюрприз сделать.
— Сергей! — слезы сами брызнули из глаз. Лерочка растерянно оглянулась — выход из отдела был далеко. Она подбежала к прилавку, вскарабкалась на него, спрыгнула с другой стороны, бросилась Сергею на грудь, уже не сдерживаясь. Очередь с изумлением смотрела на продавщицу.
— Тебя отпустили? Ты вернулся? — твердила Лерочка, прижимаясь к нему.
— Скостили за помощь МВД. Мои бывшие ребята за меня и заступились. Да нет, не бывшие. Настоящие, — поправился Сергей. — Это вот тебе, — он достал из кармана коробочку, протянул Лере. Лера открыла ее. В коробочке было обручальное кольцо.
— Спасибо! — она тут же примерила кольцо. Оно чуть болталось на пальце. — Откуда у тебя деньги? Ты же в тюрьме был.
— Да ты не бойся. Мне Владимир Генрихович помог. Ну что, пойдешь за меня?
— Он еще спрашивает! Я тебя так ждала, так ждала! И мама с отцом тоже. Они за тебя переживали. Не веришь?
— Почему же — верю, — кивнул Моисеев.
— Нет, ну это безобразие! — возмутилась наконец толстая тетка в конце очереди. — Мы тут стоит ждем, а она с мужиком обнимается!
— Граждане покупатели, подождите еще немного. Не видите, я из тюрьмы вернулся?
От этих слов Сергея вся очередь как-то напряглась, отодвинулась и даже, кажется, стала меньше.
— Вы как хотите, а я к заведующей иду! — сказала тетка. — Вы скажите, что я занимала, — обратилась она к стоящему впереди мужчине. Мужчина кивнул.
Тетка вернулась через минуту с Анастасией Андреевной.
— Вот, пожалуйста, полюбуйтесь! — кивнула она на целующуюся парочку.
— Ну а что вы хотите, жених их тюрьмы вернулся, — подтвердила слова Сергея заведующая. — Пусть пообнимаются. Да вы не нервничайте так, я вас сейчас быстренько обслужу, — она обогнула отдел, зашла за прилавок, улыбнулась покупателям. — Что вы хотели? Полкило вырезки? Пожалуйста!