Супермен (сборник)
Шрифт:
Конли, несмотря на все свои недостатки, был популярен среди фанатиков бейсбола. Такого игрока всегда будут приветствовать восторженными воплями. Но популярность эта не сделала Конли счастливым. Из всех звезд Старшей лиги он был самым печальным и одиноким, и я уверен, что порою ему хотелось отдать двадцать очков из своего среднего результата за откровенный разговор с приятелем. Во всем клубе не было парня, которого он мог бы назвать своим другом, а бейсболист, не сумевший сойтись поближе ни с кем из своей команды, — несчастный человек.
И так продолжалось до конца сезона: характер у Конли
После каждой серии матчей всевозможные умники начинают делать прогнозы. Во всех штатах, от Мэна до Калифорнии, в любой бакалейной лавке и у каждого табачного киоска можно встретить человека, который, как ему кажется, разбирается в стратегии бейсбола куда лучше, чем те, кто заправляет бейсбольными клубами.
Ну, я-то не отношусь к этим экспертам, так что не могу сообщить вам никаких секретных подробностей той Мировой серии, в которой мы играли с «Медведями гризли». Достаточно будет сказать, что, сыграв пять матчей, мы имели на своем счету три победы. Нам нужно было выиграть еще один раз — и мы могли рассчитывать на кучу денег.
Играть в шестой раз и не понадобилось бы, если бы в пятом матче наш питчер Скотти Макферсон не подал Шэгу Робинсону (он стоит у «Гризли» на первой базе) к внешней стороне, да еще изо всех сил. Шэг ударил так, что мяч пролетел чуть ли не милю, а ведь на базах у нас стояло только двое. Мы вели со счетом два-ноль, но Шэг повернул игру совсем иначе. И что это за питчер, если он подает такому бандиту, как Шэг, к внешней стороне и с такой силой? Нехудо бы этому питчеру сходить к врачу, что лечит психов, и проверить свой чердак.
Когда эта Мировая серия только начиналась, мы побаивались за Конли. Нам было ясно, как день, что «Медведи гризли» направят основной удар именно на него и постараются взять его на испуг, как самого неопытного. Если парень впервые участвует в Мировой серии, от него всякого можно ожидать.
В бейсболе важно найти у противника слабое место, и «Гризли» быстро смекнули, что у нас это место — третья база. И если бы им только удалось сделать так, чтобы Конли нервничал и боялся мяча, они уже получили бы громадное преимущество.
И они занялись парнишкой сразу, как только прозвучал сигнал. «Гризли» так и норовили его одурачить, тренеры их на него орали, а питчеры то и дело пытались попасть ему в лицо мячом. В первом же матче Базз Гэффни, знаменитый питчер из команды «Гризли», направил мяч прямо ему в голову. Такие вещи делаются ради того, чтобы противник занервничал и стал думать о том, что было бы, если б ему в голову и вправду угодил мяч. Конли, понятно, пригнулся, а Гэффни захохотал.
— Вынь ногу из ведра, мистер Конли! — крикнул Гэффни (такие слова считаются среди бейсболистов чуть ли не самым тяжелым оскорблением). — Стань на базу, если не трусишь!
Я забыл сказать, что ни судью, ни игрока из чужой команды Конли никогда не называл «мистером».
— Я стою там, где надо! — тонким голосом крикнул
Базз подал с подкруткой, но Конли отбил просто блестяще. Уже по одному этому случаю «Гризли» должны были бы убедиться, что наш паренек не из пугливых, но они не оставили его в покое и все пытались нащупать в нем слабинку. Но им никак не удавалось найти эту слабинку — и вот настало время играть на поле «Гризли» шестой матч.
Мы решили: питчером в этом матче должен быть Солли-Аэростат, ведь мячи у него летят так медленно, что «Гризли» уже один раз на этом обожглись. Я готов спорить, что во всех клубах никто не покажет такой медленной подачи. Отсюда и прозвище Солли: поданный им мяч плывет в воздухе, как надувной шар, и у того, кто отбивает, есть время прочесть на мяче фамилию председателя лиги. Кажется, что с такой подачи отбить очень просто. Просто-то просто, но только сумейте отбить, прежде чем мяч коснется земли! В первом же матче Солли девять раз обставил «Гризли» всухую, и с таким питчером мы, ясное дело, чувствовали себя довольно уверенно.
«Гризли» выставили против нас Олсона, шестифутового верзилу шведа, бывшего лесоруба; мячи у него летали, как кометы. Уже в первом иннинге дело приняло серьезный оборот, а в начале второго свободный игрок «Гризли» Майк Маллани, низенький злобный ирландец, обежал все три базы. Нашему кетчеру Дэнни Дейли пришлось передать мяч Конли. Я стоял у задней линии и могу вам поклясться, что, когда Маллани бежал к третьей базе, под ногами у него никто не путался.
Маллани несся, как локомотив, сильно забирал вбок и высоко поднимал ноги, обутые в ботинки с шипами. Я заметил, что он к тому же выбрасывает в сторону правую ногу. И точно — он задел ботинком голень Конли и парнишка рухнул, как подкошенный, но мяча не выпустил. Судья объявил, что Маллани достиг базы по правилам. Потом Конли поднялся и что-то сказал Майку Маллани, и я, подбежав, услышал, как тот отвечает:
— Если шипы тебе не по нраву, держись подальше от боковой линии. Будешь блокировать — мы ноги тебе оторвем!
— На линии он не стоял, — сказал я Майку — и блокировать тебя не мог. Я сам видел, как ты лягнул его правой ногой! Наверно, тебе охота по морде получить… Очень болит, Конли?
Конли сделал несколько шагов — проверял, что с ногой. Его красный гольф был порван дюймах в шести выше ботинка — шипы, нет сомнений.
— Да нет, мистер Хайнс, — сказал он наконец. — Я в порядке, не беспокойтесь.
Даже тут он не забыл обозвать меня «мистером»! Ну а Маллани я еще кое-что разъяснил — пусть знает: лучше не испытывать нашего терпения. Потом подошел Аэростат и включился в беседу.
— Для таких, как ты — сказал Аэростат Майку — у нас есть специальный напильник — затачивать шипы. Держись теперь в стороне от второй базы, а то кто-нибудь из наших заденет тебе колено чем-то остреньким. А в следующий раз, как повстречаю тебя на четвертой, непременно врежу тебе в ухо. Ты меня понял?
— Тогда полетишь вместо мяча через все поле! — осклабился Маллани — А что до этого недоросля с третьей базы то, если он еще раз попробует меня блокировать, — будет ходить на костылях.