Супермен (сборник)

Шоу Ирвин

Чемпионка мира повесила трубку и направилась в гардероб, где держала небольшой чемоданчик с самым необходимым — на случай всяких неожиданностей. А сегодняшние события и впрямь застали ее врасплох.

Вскоре она уже сидела рядом с Дейвом в самолете, который быстро уходил в сумеречное небо, и смотрела вниз, на плоский ландшафт Лонг-Айленда… Что за странный порыв, почему она вдруг бросилась на помощь к этой больной старухе? Миссис Фарли, мать Флоренс, задала ей этот вопрос в самом взволнованном и раздраженном тоне. Да, сперва миссис Фарли не одобряла увлечение дочери теннисом, но теперь она уже не могла спокойно отнестись к тому, что Флоренс рискует званием чемпионки. Дейв вопросительно глядел на Флоренс и тоже ждал, что она объяснит ему, зачем понадобился

такой бросок сквозь ночную тьму. Конечно, и он понимал, что, устремившись в этот полуночный полет над тремя штатами, его Флосси ставит под угрозу свой титул и будущее. Что же она могла им ответить? Что?

А вот что. Да, это правда, в детстве, в Милвилле, она ненавидела тетю Сузи, Сузи-мучительницу, которая изводила ее «Розой и кольцом». Правда, что тетя Сузи отнюдь не гордилась достижениями племянницы, а в письмах и при встречах всегда укоряла Флоренс за то, как та «мотается по белу свету». И, несмотря на все это, сейчас Флоренс не могла не отправиться в Милвилл. И не только потому, что она уже несколько лет выполняла роль мужчины, кормильца семьи. Читая телеграмму, Флоренс вдруг подумала: «Ведь я совсем позабыла про тетю Сузи…» Когда-то Флоренс жила в Милвилле, она была родом из этого городка, затерявшегося среди полей, и потому знала, понимала и ценила взгляды тети Сузи. А та, никогда не выезжавшая из Милвилла, не могла понять взглядов племянницы. Мысль о потере титула чемпионки (а вместе с ним — и многих тысяч долларов в год) как-то не пришла Флоренс в голову, во всяком случае она не стала долго размышлять на эту тему. В ее душе что-то шевельнулось, и она поняла, что сейчас должна быть в Милвилле, рядом с этой несчастной старой девой. Тут была затронута такая струна, что у Флоренс, по сути, не оставалось выбора. Ну что ж, с легкой горечью думала она, за много лет это мой первый поступок, первое свободное, внезапное решение ведь уже так давно я забочусь только о том, чтобы победить на очередном чемпионате…

Гудел мотор, за стеклом иллюминатора сгустилась тьма, а Флоренс вспоминала худое обветренное лицо тети Сузи, ее одинокую фигуру на крыльце ее домика; домик тоже стоял одиноко, и краска на его стенах выцвела. Грустная это была картина, и мысли Флоренс тоже стали безрадостными. Она со стыдом подумала, что до сих пор не сделала и малейшего усилия ради того, чтобы эта суровая женщина смогла ее понять. Она, Флоренс, редко писала своей тете, мало о ней думала, мало заботилась. Не так уж трудно отправить открытку, черкнуть пару слов из Парижа, Берлина или Лондона — но нет, у чемпионки не находилось времени и на это. А теперь все, теперь уже поздно — тетя Сузи, тяжело больная, лежит в больнице Милвилла. А может, уже и не в больнице.

Флоренс сунула руку в карман — да, телеграмма была там. Текст ее бы простым и в то же время мучительно красноречивым, но самым трогательным и многозначительным было то, что телеграмма состояла ровно из десяти слов — в этом была вся тетя Сузи. Одинокая, в час горьких мучений, она все же не сумела забыть, что за каждое слово сверх десяти придется платить уже дороже.

Прошел час, два, три — самолет все летел сквозь тьму. Для Флоренс Фарли это были невеселые часы: она размышляла обо всех своих грехах и упущениях. Наконец самолет приземлился — посадка была не слишком удачной, но хорошо, что они вообще сумели сесть, ведь уже начинал моросить дождь, а пилот плохо знал фэрфилдский аэродром. Флоренс и Дейв зашлепали по лужам к поджидавшему их такси и вскоре уже ехали к Милвиллу. Дорога вилась между холмами.

Больница теперь располагалась в новом здании. Старое, что на Элм-стрит, двухэтажное и коричневатое, год от года обраставшее пристройками, было уже продано, и, благодаря стараниям одной нью-йоркской корпорации, удалось выстроить из кирпича большую новую больницу. Уродливая и мрачная, она стояла посреди голого поля. Несмотря на поздний час, в нескольких окнах первого этажа и в одном окне второго горел свет.

Сидевшая в приемном покое старшая сестра услышала шум мотора и вышла в холл им навстречу вместе с дежурной сестрой

в белом колпаке — словно полковник в сопровождении младшего по чину офицера, готового выполнить любой его приказ. Старшая сестра приветствовала Флоренс и Дейва, а молодая сестра изумленно смотрела, как незнакомку провели прямо в новый и чистый приемный покой. Это была комната с претензией на уют, но Флоренс сразу ощутила в ней отвратительную атмосферу больничной безликости. Ну да, подумала она, вот и столик с допотопными романами и старыми журналами — чувствуйте себя как дома…

— Она держится, — сказала старшая сестра. — Пока мы не можем сообщить вам ничего определенного. Доктор сейчас у нее, наверху.

— Вы получили мою телеграмму?

— Да, мисс Фарли. Мы уже перевели вашу тетю в отдельную палату, как вы просили. Что же касается специалиста… а вот и доктор Фолкнер! Доктор, это мисс Флоренс Фарли.

Флоренс с отвращением слушала, как сестра своим скрипучим голосом выговаривает ее имя и фамилию. Другая была бы мисс Флоренс — и только, а вот ей суждено всю жизнь быть Флоренс Фарли… Она поздоровалась с низкорослым человеком в очках, который вошел в комнату. Конечно, ведь доктор Бартон давно уже умер, и теперь вместо него — этот моложавый, хотя и лысоватый человек. Здороваясь с ним за руку, Флоренс заметила в его глазах огонек любопытства — ну как же, сама Флоренс Фарли… Впрочем, пальцы у него были сильные и уверенные, и он сразу понравился Флоренс. Ему можно доверять, подумала она, но все же хотелось бы надеяться, что он вызвал того специалиста.

— Ваша тетя… Ну что ж, сейчас ее состояние не хуже, чем утром. Вот все, что я могу вам сказать. — Доктор снял очки и стал нервно их протирать. — Я собирался… я очень хотел вызвать доктора Фостера…

— И почему же не вызвали? — Флоренс обернулась к старшей сестре. — Ведь я специально оговорила в телеграмме, что оплачу любые расходы!

— Да, мисс Фарли, но доктор Фостер живет в Фэрфилде, и он берет за такую консультацию двадцать пять долларов, а кроме того, пришлось бы заказывать для него такси, ведь поезда так часто опаздывают, и я просто не знала… я была не вполне уверена…

— Бы можете вызвать его по телефону? — спросила Флоренс, снова обернувшись к доктору. — Прямо сейчас. Сию же минуту! Будьте так добры. Пусть он немедленно приезжает на такси, и скажите ему, что за такой ночной визит я с удовольствием заплачу ему сто долларов.

Флоренс вышла с доктором в холл, где на деревянной скамье сидел Дейв и клевал носом. Молодая сестра сразу же села за телефон и проявила незаурядную энергию:

— Фэрфилд, двадцать восемь — девяносто три. Это Милвилл, восемьдесят четыре — ноль ноль. Да. пожалуйста.

— Дейв! — позвала Флоренс. Он сонно посмотрел на нее. — Дейв, возьми из машины сумки и скажи шоферу, что он свободен до… до десяти утра. — Она мельком взглянула на настенные часы. — Да, до десяти утра. А потом нужно будет договориться насчет комнаты — тебе не мешало бы немного соснуть. А я буду ждать, пока приедет специалист из Фэрфилда.

Да, легко не опоздать на матч, если у тебя есть возможность быть в клубе уже за час до срока, лениво переодеться и неторопливо отправиться на корт. Но совсем другое дело, если тебе перед этим пришлось ехать в такси по дорогам захолустья, полумертвой от усталости взбираться по трапу, лететь в самолете, а потом снова ехать на машине, чтобы наконец добраться до своих ракеток и шкафчика со спортивной одеждой. Но Флоренс выдержала. Более того, она ушла с корта победительницей, хотя и вконец изможденной.

Пошатываясь, она шла к клубу и думала только о том райском блаженстве, которое ее ожидает, — о горячей ванне, а болельщики тем временем покидали трибуны и говорили друг другу, что этот матч подтвердил то, что было заметно еще накануне, во время ее встречи с той девочкой с Запада. Да, Фарли недолго осталось быть чемпионкой. Кстати, сколько ей лет? И они начинали обсуждать шансы различных претенденток на ее корону.

Уже подходя к клубу, Флоренс услышала у себя за спиной чей-то топот.