Супермодель и фанерный ящик. Шокирующие истории и причудливая экономика современного искусства
Шрифт:
Историю с «Эстеллой» не нужно понимать так, будто китайские художники и дилеры наивны или незнакомы с обыкновениями в западном мире искусства. Нью-йоркский дилер Джек Тилтон, работающий с китайскими художниками с 1999 года, поясняет: «Все эти художники надеются, что их работы найдут себе хорошее пристанище, а не будут бесконечно вертеться на рынке. Но они сами делают вклад в этот рынок, переняв капитализм чуть ли не в большей степени, чем мы, как ни странно. Они отнюдь не наивны во всех этих делах».
Позднее аукцион по продаже второй части «Эстеллы» так и не состоялся. Некоторые работы участвовали в азиатских аукционах современного искусства в сентябре 2008
Моментальную прибыль в истории с «Эстеллой» получили инвесторы, а не «Сотби» с Аквавеллой. В течение трех лет, пока Гудхейс собирал коллекцию, цены на китайское современное искусство выросли примерно на 350 процентов — и больше, если говорить о десяти топовых художниках коллекции. Разумно предположить, что консорциуму две трети продажной цены принесли прибыль.
А что можно сказать о роли музеев? Музеи вносят вклад в повышение цены благодаря «брендингу и валидации» каждый раз, когда показывают у себя какие-либо предметы искусства. Оба музея, датский и израильский, дали понять, что их вполне устраивают известность, продажа билетов и количество посетителей, которых им принес показ «Эстеллы». Бесспорно, что многие другие музеи такого же и даже более высокого уровня были бы рады такой возможности.
В самом деле, если у одного или другого музея были сомнения относительно этической стороны выставки, они тоже могли бы попросить у Гудхейса договор, запрещающий продажу в течение пяти- или десятилетнего срока. Независимо от того, есть ли рычаги, чтобы принудить к исполнению этого условия, если бы один или другой музей внесли его в договор, его бы не рассматривали для «Эстеллы» и у него было бы меньше шансов приобрести предметы искусства для будущих экспозиций.
Что мы узнали из этой истории? Существует много больше способов вызвать интерес к искусству и его рынку, чем можно подумать. Есть неразрешенные этические вопросы, но нет четких правил. Границы между коллекционированием, маркетингом и инвестициями размыты, особенно на таком динамично развивающемся рынке, как китайский.
Рынок как орудие маркетинга
Ярмарки искусств
«Арт-Базель-Майами» эволюционировала из простой ярмарки по торговле искусством в почти обязательную предрождественскую остановку в осеннем миграционном перелете богатых.
Это все равно что привести корову на экскурсию по бойне. Ты знаешь, что это есть, но ты не хочешь этого видеть.
Ярмарки искусств — это промышленно-торговые шоу, куда на несколько дней съезжаются дилеры, чтобы показать себя и некоторых художников. Ярмарки приобрели популярность, когда арт-дилеры сдали позиции в своей тридцатилетней битве с брендами, ресурсами и частными продажами «Кристи» и «Сотби». В ярмарках дилеры нашли нишу, где произведения искусства могли сравниться по качеству и количеству с работами, которые предлагают аукционные дома за весь сезон торгов.
В настоящее время некоторые дилеры делают до 70 процентов годовых продаж на ярмарках. Они оказались настолько успешны, что многие дилеры уводят
«Арт-Базель-Майами-Бич», известная всем завсегдатаям под названием «Майами-Базель», — самая зрелищная ярмарка искусств в мире, яркий пример того, как отношения между искусством и деньгами становятся одновременно блестящими внешне и интеллектуально отупляющими. «Майами-Базель» сочетает осмотр произведений искусства с разглядыванием знаменитостей, вечеринками на пляже, шампанским Ruinart по 20 долларов за бокал, которое развозят на кофейных тележках, и другими формами демонстративного потребления. Журналисты называют ее «ярмаркой на полную катушку».
«Майами-Базель» 2012 года проходила в первую неделю декабря и привлекла 51 тысячу посетителей. Из них 5 тысяч могли похвастаться ВИП-пропусками того или иного уровня от спонсоров ярмарки. Менее 2 тысяч посетивших купили что-то из представленных произведений искусства. Большинство служат просто для того, чтобы подкрепить гламурность и престижность мероприятия. Гости съехались из 80 стран. Из них коллекционеры какой страны оказались самыми активными покупателями пропорционально их количеству? Любой дилер отвечал одно и то же: Бразилии.
В 2012 году 265 галерей представили 1800 художников с общей «ценой предложения» 2,5 миллиарда долларов. Четырехдневную «Майами-Базель» сопровождали 16 ярмарок-спутников, шоу, перформансов на пляже и показов частных коллекций.
Марк Шпиглер, директор ярмарки, говорит, что в вечер открытия «буквально все [галереи] устраивают банкет или коктейль». Вечеринки гораздо подробнее освещаются в прессе, чем искусство. Одно из самых желанных приглашений — это вечеринка с сюрпризом перед открытием, которую устраивает Шпиглер. Он держит ее место в секрете (хотя всем, кажется, известно, что это гостиница W South Beach). В 2011 году 1100 человек получили приглашения на вечеринку и 1600 ее посетили. Присутствовала перформанс-художник Мария Хосе Архона в платье из конфет. Ее наряд в течение вечера все уменьшался, потому что гости понемногу отщипывали от него.
В 2011 году все хотели попасть на вечеринку, которую проводило русское издание журнала Interview (принадлежащего Питеру Бранту), Тобиас Майер и автокомпания Ferrari. Она проходила в частном доме площадью 2800 квадратных метров на острове Индиан-Крик, и гвоздями программы была видеоинсталляция художника Марко Брамбиллы и Ferrari 458 Spider 2012 года за 280 тысяч долларов в базовой комплектации. Допускались только приглашенные по списку из 650 человек, и среди них Майкл Дуглас и Кэтрин Зета-Джонс, Пэрис Хилтон, Диана Пикассо (правнучка Пабло) и Ларри Гагосян. По примерным оценкам, фактическое число гостей составило от 900 до 1500 человек.
В том же году у бассейна гостиницы Mondrian South Beach проходила чуть менее серьезная вечеринка, устроенная центром современного искусства P.S.1, филиалом MoMA. Темой вечера был конкурс двойников Ким Кардашьян, в котором участвовали 26 девушек с искусственным загаром и в обтягивающих платьях. Каждая «Ким» высказала свои заранее обдуманные доводы, почему она не обязана возвращать обручальное кольцо стоимостью 3 миллиона долларов своему бывшему мужу Крису Хамфрису, покинутому после брака, который продолжался 72 дня. Настоящая (как считали гости) Ким Кардашьян смеялась и хлопала в ладоши, сидя в первом ряду.