Суперобъединение или второе пришествие Христа

Гущин Александр Александрович

empty-line/>

Шизофреник Вишну и многоликий Петрович

Двойственный, шизофренически расщеплённый бог Вишну может позавидовать лицам Григория Петровича Грабового.

Грабовой - академик Международной академии информатизации, он же академик Нью-йоркской академии наук, он же академик Итальянской академии наук, он же академик Академии медико-технических наук России, он же почётный академик Российской академии космонавтики, он же академик РАЕН, он же доктор физико-математических наук, он же доктор

технических наук, он же доктор философии, он же профессор, член профессиональной психотерапевтической лиги, он же советник ФАС России, он же ассоциированный член ООН.

Григорий Петрович Грабовой награждён высшей наградой Международного межакадемического союза "Звезда Вернадского" за заслуги в науке, серебряной медалью И.П. Павлова "За развитие медицины и здравоохранения", медалью Петра Первого "За заслуги в деле возрождения науки и экономики России".

Если мы с тобой, мудрый, любознательный и любезный читатель, с трудом осознаём раздвоенного Вишну-шизофреника, то моего учителя и дуре читательнице не осознать. Все титулы и регалии академика Грабового в обе руки не ухватишь, как ухватил он член прародителя нашего Адама, во время первородного греха.

Вес времени

На вопрос Грабового, вопрос моего Великого Учителя, - в чём дело, почему я раскис, - ответил, что у меня "поехала крыша", так как время вижу в форме двух половинок трансцендентных значений, совершенно неровных цифровых половинок, в форме двух противоположных спиральностей. Грабовой ответил, что "Время - это форма пространства, а пространство рассматривается как неизменяемая структура времени".

– Геометрически, - говорил академик Грабовой, - время - это бесконечно удалённый объект в форме куба.

– А можно ли взвесить этот кубик?
– тоскливо вопрошал я учителя, гневаясь на свою тупость, недальновидность и скудоумие.

– Сколько весит ваш бесконечно удалённый кубик, учитель?
– спрашивал я академика с тревожными двигательными и речевыми возбуждениями, - Йозеф Швейк рассказывал, что у фельдкурата Отто Каца денщик определял время по весу вымени коровы, вымя он приподнимал во время доения, когда в стельку пьяный фельдкурат спрашивал у него, который час. Денщик приподнимал вымя и, заглядывая вниз, на левый четвёртый коровий сосок из второго ряда, отвечал,

– Осмелюсь доложить, двадцать минут десятого, господин фельдкурат!

Отто Кац, чтобы не сойти с ума, сам залезал под корову и смотрел пьяными глазами под вымя. Открывалась истина в виде чёрного, как квадрат Малевича, циферблата часов Вифлеемской часовни, что в Праге, в низине. А денщик доил корову на пригорке.

Европеец Авиценна и азиат Абу али Хусейн Абдаллах

– Может, всё-таки, время не в форме куба, а в форме чемодана, учитель?
– со слезами на глазах несогласно гундосил и вопрошал я Грабового.

– Вы говорите, что пространство

это неизменяемая структура времени. Великий учитель, вы, как Ян Гус, уравняли пространство мирян с духовенством-временем. Как Герсон примирили номиналистов с реалистами. Прямая, получилась у вас философия, без всякой кривизны. Почему Антисфен, ученик Сократа, номиналист, с Абелляром, учеником Росцеллина, учеником Вильгельма из Шампо, с писателем Мартианом Капелла, борются с Жильбером, с блаженным реалистом Августином, с Боэцием, с Рабан Мавром, с Эриком из Оксерра, с Иоанном Скоттом Эригена? Абелляр, противореча сам себе, заявляет: "Слово единично".

Чтобы распутать клубок сумасшедствия, мудрый европеец, латинский католик Авиценна, ровно тысячу лет назад, доказал тупому мусульманину шииту, неграмотному азиату Абу али Хусейну Абдаллаху, идиоту иранцу, и тебе, любезный, многоумный, блистающий знаниями читатель, что всё бестолковое многообразие схлопывается в logica.

Даже мой второй учитель Фараби, после Аристотеля, доказал глупому, без слуха, музыканту Ибн Сине, что логика должна быть и в музыке.

– Вот ты и доказал, что я прав!
– отвечал мне Грабовой.

– Фараби говорил, что логика изменяема, как и время, а ваш неизменяемый объект в форме куба. Кубик-время как изменить?
– я несогласно ныл и всхлипывал.

– Фараби, твой второй учитель, я первый, измени первичность, - возражал академик Грабовой.
– Путаешь пророк, первичность со вторичностью.

Минет Минотавру

Свалившись с кубика Российской академии, я стал беспокойно скучать. Показалось, что младенец Грабовой, на заднем крыльце академической науки играет в кубики. Кубики, нолики, узелки и крестики в Российской академии в почёте.

В лабиринте Разума российских учёных засел двуглавый Минотавр Эйнштейна. Минотавр по имени пространство-время. Минотавра нельзя убить по причине охраны Минотавра российскими академиками. Академия Минотавра занесла в Красную книгу.

Нельзя было изнасиловать Минотавра, так как это тоже строго каралось.

Я решил дать минет российскому Минотавру, так как статьи о минете, в уголовном кодексе, не было. Не было и интердикта на минет.

Но дача минета это извращение, я понял, что у меня опять ум заходит за разум, наступает сумасшедствие. Я одиноко и тревожно затосковал.

Почувствовал в голове Великий раскол, когда у тебя то два, то три Папы, а про маму Богородицу и не вспоминаешь. Затосковал я, затосковал, ощутил себя Левшою, и говорю учителю:

– Покорно благодарствуйте на всём угощении, всем у вас очень доволен. Все, что мне нужно было видеть, уже увидел, скорее, назад, в сумасшедший дом хочу. На прощание скажу: Минотавру на съедение надо давать не 7 юношей и 7 девушек, как делали это неграмотные афиняне. Предоставляйте 7 юношей и 8 девушек, с другой периодичностью, меняя последовательность, как меняется она в оболочках электронов. Определяйте первичность!