Суперсыщик Калле Блумквист
Шрифт:
– Ух! Надеюсь, они не бродят здесь как привидения, - сказала Ева Лотта и стала спускаться вниз по лестнице, робко оглядываясь по сторонам.
– Кто его знает, - сказал дядя Эйнар.
– Подумать только, а вдруг явится старое замшелое привидение да как ущипнет тебя! До синяков! Вот так!
– Аи!
– воскликнула Ева Лотта.
– Перестаньте щипаться! Теперь-то уж точно у меня будет синяк!
Она гневно растирала свою руку.
Калле и Андерс рыскали вокруг, как две ищейки.
– Подумать только,
– восхищенно воскликнул Андерс.
– И составить карту развалин и подземелья. Да еще устроить здесь секретное убежище.
Он заглянул в темные тайные ходы, разветвлявшиеся во все стороны.
– Здесь можно разыскивать человека целых две недели и не найти ничего, даже маленькой пушинки. Если совершишь какое-нибудь преступление и захочешь спрятаться, то лучше места, чем эта тюряга, не найти.
– Ты так думаешь?
– спросил дядя Эйнар.
Калле бродил вокруг, уткнувшись носом чуть ли не в самую землю.
– Боже мой, что ты делаешь?
– поинтересовался дядя Эйнар.
Калле чуть покраснел.
– Я только хочу посмотреть, не осталось ли каких-нибудь следов после всех этих бедолаг, сидевших здесь в тюрьме!
– Дурачок!
– сказала Ева Лотта.
– После них здесь перебывала уже уйма народу.
– Дядюшка Эйнар, вы, наверное, и не знаете, что Калле у нас - суперсыщик?
Голос Андерса, произнесшего эти слова, звучал чуть насмешливо и высокомерно.
– Подумать только, а я и не знал!
– произнес дядя Эйнар.
– Да, это правда, и он один из самых лучших на свете. Он - суперсыщик!
Калле угрюмо уставился на Андерса.
– Никакой я не сыщик, - сказал он.
– Но мне интересно думать о всяких таких вещах. Например, о мошенниках, которые попадаются с поличным… Что худого в таких мыслях?
– Абсолютно ничего, мой милый мальчик. Надеюсь, ты скоро поймаешь целую шайку мошенников, свяжешь их и отведешь в полицию.
Дядя Эйнар снова заржал как лошадь. Калле же злился, что никто не принимает его всерьез.
– Не забивай себе башку!
– продолжал Андерс.
– Ведь самое большое преступление в этом городе произошло тогда, когда Хромой Фредрик спер в церкви кружку с пожертвованиями. Да и то вернул ее обратно, как только протрезвился.
– А теперь он всегда по субботам и воскресеньям сидит в кутузке, так что даже такого преступления ему не повторить, - засмеялась Ева Лотта.
– А не то мог бы, Калле, спрятаться в следующий раз за его спиной и поймать мошенника с поличным, - сказал Андерс.
– Так что на твоем счету был бы хоть один негодяй.
– Не будем злорадствовать, - сказал дядя Эйнар.
– Вот увидите, в один прекрасный день господин суперсыщик утрет вам нос и схватит за руку кого-нибудь, укравшего шоколадку в лавке его папы.
Калле весь кипел от злости. Ну ладно,
– Да, милый Калле, - сказал дядя Эйнар.
– Будешь молодцом, если справишься со всеми этими делами! Нет, нет, оставь, брось сейчас же!
Последние слова относились к Андерсу, который, вытащив огрызок карандаша, приготовился расписаться на гладкой каменной стене.
– А разве нельзя?!
– удивилась Ева Лотта.
– Давайте все распишемся и поставим сегодняшнее число. Вот будет классно! Может, мы придем сюда еще много раз, когда станем жутко-прежутко старыми, ну, лет по двадцать пять или что-нибудь в этом роде. Вот было бы здорово - найти наши имена здесь внизу!
– Да, они напомнили бы нам о нашей былой молодости, - сказал Андерс.
– Ну ладно, делайте тогда что хотите, - согласился дядя Эйнар.
Калле было заупрямился и сначала не желал вместе со всеми писать свое имя на стене. Но потом передумал, и вскоре уже все три имени были аккуратно написаны в один ряд на стене: «Ева Лотта Лисандер, Андерс Бенгтссон, Калле Блумквист».
– А вы, дядюшка Эйнар, разве не хотите написать и свое имя тоже?
– удивилась Ева Лотта.
– Можешь быть абсолютно уверена, что я делать этого не стану, - сказал дядя Эйнар.
– Вообще-то здесь холодно и сыро. А это не очень полезно для моих старых костей. Пошли-ка лучше на солнышко!
– И еще одно, - продолжал он как раз в тот самый миг, когда за ними снова закрылась дверь.
– Мы здесь не были, понятно? Никакой болтовни!
– Что еще за новости, почему нам нельзя никому говорить об этом?
– недовольно спросила Ева Лотта.
– Нет, моя прекрасная юная дама! Это - государственная тайна!
– заявил дядя Эйнар.
– И не забывай об этом! А не то я, может, снова тебя ущипну.
– Только попробуйте, дядюшка!
– пригрозила дяде Эйнару Ева Лотта.
Когда они вышли из-под сумрачных сводов развалин замка, солнечный свет ослепил их, а жара показалась почти невыносимой.
– А что, если я попытаюсь завоевать среди вас некоторую популярность?
– спросил дядя Эйнар.
– Если я предложу вам по стакану лимонада с пирожными в Кондитерском саду?
Ева Лотта милостиво кивнула:
– Иногда, дядюшка, ваш котелок варит неплохо!
В кафе на свежем воздухе им достался столик возле самого барьера, на спуске к реке. Оттуда можно было бросать крошки хлеба маленьким голодным окунькам, которые приплывали к ним со всех сторон и чуть ли не выскакивали на поверхность воды. Несколько высоких лип отбрасывали приятную тень. А когда дядя Эйнар заказал целое блюдо пирожных и три стакана лимонада, даже Калле начал находить его присутствие в городе вполне терпимым.