Супруг для богини (Увядание розы)

Орбенина Наталия

«Двери-то, может, и откроют, да постелька будет занята!» – пронеслось в унылом сознании неудачливого игрока. И он очень скоро убедился в своей прозорливости.

Глава 20

Став невестой известнейшего писателя, Оля отдавала себе отчет в том, что прежде чем вкусить плоды своего нового положения, ей придется пережить не одно неприятное мгновение. Прежде всего, как отнесутся дети к этой новости? Девушка уповала на прежнюю взаимную привязанность, которая возникла между ними за время знакомства. Но одно

дело быть доброй знакомой, иногда заменявшей гувернантку, а другое дело – мачехой. Опасения Мироновой оправдались. Мальчики, которые уже превратились в долговязых подростков, услышав о решении отца, засмущались, робко подошли в Оле, чмокнули ее в щеку и поспешно отбежали прочь. А вот Вера вдруг заверещала, заплакала, бросилась вон. Следом двинулась и мисс Томпсон, многозначительно качая головой, словно говоря: «Я так и знала, что этим кончится». Оля удалилась в расстроенных чувствах, она обманулась в своих ожиданиях. Только теперь она поняла, как трудно ей придется. Надо будет заново искать пути в души детей, чтобы занять там место их покойной, но до сих пор любимой матери.

Вениамин Александрович безуспешно пытался весь оставшийся день успокоить дочь, но она оставалась безутешной.

– Помилуй, Вера, что на тебя нашло? Ведь ты дружна с Ольгой Николаевной! – Он гладил ее по голове.

– Это ровным счетом ничего не значит! Разве она может быть вместо мамы? Разве вообще кто-нибудь может быть на ее месте! – захлебывалась слезами дочь.

– Родная, ты сто раз права, лучше Тамарочки нет и никого не будет! Но пойми, дитя, я еще молод, и это естественно, что я решил жениться второй раз. К тому же твои братья пока малы, за ними нужен догляд, да и дому требуется хозяйка, а то все кувырком!

– Зачем для этого жениться? – Вера вырвалась из его объятий. – Я стану следить за мальчиками, мисс Томпсон мне поможет, я буду вести хозяйство, я научусь!

– Но ведь дело не только в этом. Я влюблен, мне хочется, чтобы Ольга стала моей женой. Попозже ты поймешь меня.

– Нет, нет, я не потерплю ее на месте мамы!

– Но пойми, так или иначе, сейчас или потом, нечто подобное все равно случилось бы. Моей женой могла оказаться другая женщина, которую ты бы совсем не знала.

– Неужели тебе не хватает нас, нашей любви, обязательно нужен еще кто-то?!

– Дитя, так устроен мир. Ты привыкнешь, нам всем будет очень хорошо!

– Нет, мне никогда не будет хорошо, если она станет здесь жить!

– И что прикажешь делать в таком случае?

– Я не останусь с вами, я попрошу бабушку позволить мне жить у нее.

– Что ж, ты сама приняла это решение! – со вздохом ответил разочарованный отец.

Он заперся у себя в кабинете, полный неприятных размышлений о дальнейших трудностях. Пытался сесть за рукопись, но работа совершенно не ладилась. Оля и бедная Вера не выходили из его головы.

Следующее испытание явилось в виде Агриппины Марковны. Оля не видела ее со дня смерти Тамары Георгиевны и очень удивилась, застав столь нежданную гостью в своем доме. Судя по всему, та пребывала тут уже давно,

и вместе с Николаем Алексеевичем они многое успели обсудить.

– Вот и Оля! Хорошо, что ты застала нашу гостью и сама можешь услышать все из ее уст. В противном случае ты бы мне не поверила и сказала, что я возвожу напраслину на твоего избранника, – доктор торопливо поднялся навстречу дочери.

Оля почувствовала, как внутри ее все сжалось. Тем не менее она любезно приветствовала старую женщину, заметив про себя, что та совершенно не изменилась за прошедший год.

– Что такого особенного я должна узнать? – Оля расположилась на диване рядом с отцом.

Агриппина Марковна, сидевшая в кресле напротив, вздохнула.

– Знаю, что ты про себя думаешь! Злобная старуха всегда ненавидела своего зятя и продолжает ненавидеть, строя ему козни в его новом браке. Так ведь?

Оля смутилась. Что же, надо отдать должное проницательности Горской.

– Только я не со зла пришла рассказать вам правду. Нет во мне никакого зла, есть только боль и горечь за свое дитя, которое я так рано потеряла. Страшно пережить своего ребенка! – Она горестно покачала головой. – До сих пор не могу смириться с тем, что она в сырой земле, а я, старый гриб, все ползаю, копчу небо!

Агриппина Марковна вытерла выступившие слезы и продолжила:

– А вот если бы не он, разлюбезный мой зятек, глядишь, жизнь моей Тамары пошла бы по-другому, и не отправилась бы она в расцвете сил в могилу!

– Но как может Вениамин Александрович быть повинен в болезни своей жены? – с вызовом спросила Оля, которой этот разговор стал неприятен.

– А так, что он заел ее жизнь, выпил ее по капельке! Как он ревновал ее! Как завидовал ее успеху, постоянно сравнивая со своим! Потому-то он и решил запереть жену в доме, наплодить детей, чтобы она шагу сделать не могла, чтобы красота ее увяла, чтобы ее забыли в театре, не приглашали сниматься в кино. И ведь достиг своей цели! – Старуха хлопнула себя по коленям.

– Я думаю, вы преувеличиваете отрицательную роль Вениамина Александровича в том, что касается падения популярности Тамары Георгиевны, – строго заметила Оля, но собеседница не обратила внимания на ее слова.

– Подумать только, почти каждый год то роды, то неудачная беременность. И всякий раз все тяжелее и мучительнее. Так остановись, уйми свою похоть, ведь видишь, как дается жене каждый ребеночек! Говорили ему доктора, что нельзя ей больше, угробит это ее, так и вышло! Ведь я правильно понимаю, доктор?

– Да, вероятно, так и получилось, – промямлил Миронов, – но в столь деликатных вещах человек пока не властен, все в воле Бога!

Ему было неловко, что с его девочкой беседуют о подобных материях.

– Вам неприятно слушать мои откровения, но кто же еще расскажет, что ваш кумир соткан из злого эгоизма, самолюбования. Что душа его холодна, он пуст, как выпитый бокал, ему нечего дать ни вам, ни детям!

– Ну, это вы уж слишком! – рассердившись, Оля встала и отошла к окну. – Позвольте мне самой сделать выводы о характере своего будущего мужа!