Супруга с опытом работы

Зарубина Дина

Оказалось, Первый советник не отменил королевский указ. Всего лишь добавил условие в Правила экзаменов. О допуске к экзаменам лиц определенного имущественного ценза. Собственное домовладение, земля или солидная сумма на счету входили в обязательный перечень для соискателей средних и высших должностей.

– Он сказал, что нищие не способны работать на благо страны, потому что будут радеть лишь о своем кармане, – процитировал Ромео. – Совет утвердил поправку.

Я застонала. Бесприданниц на ежегодном балу я стабильно пристраивала замуж. А вот бесприданников,

всех этих младших сыновей, обделенных наследством, лишенных титулов и денег, куда девать? Я рассчитывала дать им должности и блестящую возможность проявить себя. А выходит, что они ничего не получили. Вот и источник недовольства. А молодежь так легко запутать, увлечь красивыми словами! Подбить на мятеж.

– Ваше королевское величество! – в кабинет вошел граф Штернблум.

Приехал и сразу начал давить своей гнетущей аурой. Сказать, что мы не слишком были рады его видеть – ничего не сказать. Ромео ослепительно улыбнулся. Воспитание! У меня неплохо получалось держать лицо, но вот так демонстрировать радость, которой нет, я так и не выучилась. Это с пеленок должны быть строгие гувернантки, требующие безукоризненных манер и ежеминутно контролирующие выражение лица воспитанника.

– Рада видеть вас в добром здравии, – сухо сказала я. – Ваша поездка была успешной?

– Более чем, – ответил граф. – Что вы еще придумали, Вероника?

– Вы о чем?

– Что вы сделали с нашим милым Фратескором?

– Это мое владение, и я не понимаю, почему вас интересует, что я там делаю. Хоть сожги я его, это не ваше дело!

– Сжечь… могу и сжечь, если настаиваете. Вместе со всем курятником.

– Да, о курятнике. Ваша бывшая любовница Сюзанна, та, что заменяла меня, пока я отдыхала в Иллирии, передавала вам приветы и пожелания долгой жизни, – усмехнулась я.

Отставную любовницу граф пристроил в бордель, и ей там пришлось весьма тяжко. На самом деле она его проклинала весьма изобретательно и цветисто, и я надеялась, что у нее в запасе найдется что-то покрепче проклятий, все-таки, несмотря на всю вульгарность, Сюзанна была из хорошего рода, у нее были родные, может, и удастся свалить графа чужими руками. Чем больше недовольных им, тем лучше для меня.

Сейчас в замке полным ходом шла перестройка.

– Вероника, вы играете с огнем.

– Если моя драгоценная супруга желает открыть школу искусств, то быть посему! Ни в чем отказа не будет! – пафосно воскликнул Ромео.

Я было удивилась, но Ромео быстро подмигнул мне, и я сразу успокоилась. Ромео изумительно строил из себя высокомерного, недалекого, жеманного придворного. Этакого павлина. При первой встрече меня чуть не стошнило от его надменности и презрительных замашек. Раскусила я его намного позже.

– Вот как? – граф пристально посмотрел на Ромео.

– Не смейте пугать мою жену, тем более, сейчас, когда она носит ребенка! – истерично взвизгнул Ромео. – Я требую уважения!

– Вот почему вы так осмелели? – прошипел советник. – Сделали свое дело?

– Мы заговорились, а нас ждут к столу.

Кстати, захваченные мятежники, что с ними будет? – я положила руку на локоть графа.

– Эти подробности не к столу, ваше величество, – ухмыльнулся советник. – Казнь, естественно, публичная, с пытками. Зрелищно и впечатляюще. Колесование, четвертование, потрошение…

– Моя жена не пойдет смотреть на это! – вмешался Ромео.

– Это расточительство! Столько обученных магов отправить к праотцам, – пробурчала я. – Работа на благо империи намного практичнее!

– Так они не будут работать добровольно, а с блокиратором много не наработают, ваше экономное величество. Маги не умеют работать руками, – граф сообщил мне очевидные вещи, как пятилетней и очень тупой девочке.

– Мне нужно десяток магов земли, несколько магов воды, один огневик, – начала перечислять я. – Нет, два огневика!

– И зачем же, позвольте спросить?

– Дорогу строить, разумеется. Отвести реку, сгладить рельеф, ну и так, по мелочи. Скалу взорвать, дамбу сделать. Мост.

– А! Решили облагодетельствовать население какого-то захолустного угла? – догадался граф.

– Даже в глухой провинции люди должны знать, что королева помнит об их нуждах! Не посылать же туда придворного мага!

– Мой сын не дорожный рабочий! – скривился советник.

– Безусловно! – с жаром согласилась я. – А с узниками я поговорю, думаю, они согласятся.

Скептический смешок был мне ответом.

Уже сев за стол, я поняла, что первоначальный план выдавать себя за Лилиан с треском провалился. Как-то мы слишком быстро перешли к перепалке, но я слишком разозлилась, чтоб играть роль глупой и покорной послушницы.

После утомительного полуторачасового обеда я сказала, что нуждаюсь в отдыхе и удалилась в спальню. Там, быстро одевшись в самое скромное платье, я выскользнула в потайную дверь.

– Как он? – спросила, входя в маленькую комнату с зарешеченным окном под потолком. Кровать, стол, табурет. На кровати лежал худой мужчина, укрытый до пояса одеялом. Рядом с кроватью сидела девушка в монашеском облачении.

– Моя дорогая сестра! – сморщилась Лилиан. – Когда ты меня выпустишь?

– Когда наш больной поправится. Тебе Примас что приказал? Оказать помощь, вот и оказывай, ты должна лежать с ним рядом! – я подошла ближе и посмотрела на Венделина. Магическое истощение, как есть: запавшие глаза, бледность, сухие губы, частое поверхностное дыхание. Мне приходилось видеть такое уже неоднократно.

– Не смей пачкать его светлое имя своими грязными губами!

– Будешь хорошо стараться, отпущу в Обитель, – миролюбиво сказала я, потрогав лоб бывшего придворного мага. – Светлейший наверняка скучает.

– Я стараюсь! Ночью он дважды овладевал мной. Утром еще, – Лилиан отвернулась.

– Прекрасно! Значит, скоро выйдет из комы и придет в себя. Трудись, сестра моя, и будет нам счастье. Раздевайся и ложись.

– Почему ты сама его не пользуешь? – подозрительно прищурилась Лилиан.