Суррогатный папа поневоле

Орлова Марина

– А должна? – в свою очередь нахмурилась я, а после пошатнулась, но Кравцов вовремя подошел и придержал за локоть. Затем помог сесть в кресло, чему я опять не препятствовала. Гордость-гордостью, но я теперь обязана себя беречь. Осознание это обрушилось быстро и неотвратимо. От подобной стремительности меня вновь замутило, но я сдержалась.

Удивительно, вот уже несколько дней, как я узнала о беременности, но лишь сейчас вся серьезность накрыла с головой. Но еще удивительнее тревога. Не за меня, за ребенка.

Ладно…

подумаю об этом позже, когда останусь наедине. Хотя бы с урной.

– Черт, Ланка, ты когда в последний раз ела? – возмутился бывший.

– Помимо воды? – тоскливо уточнила я, обратив внимание, что раз даже такой эмоциональный сухарь, как Кравцов, разглядывает мое лицо с тревогой, то выглядеть я должна действительно паршиво.

– Ясно, – сокрушенно выдохнул мужчина, а после выпрямился, удостоверившись, что я падать со стула не собираюсь. – Твою мать, Аксенова, да как так-то? Как ты могла молчать о таком? Думаешь, я не обязан знать о том, что ты беременна?

– Тебе честно ответить? – поморщилась я, чувствуя, как меня вновь замутило, и стала активно искать взглядом урну.

– И когда же ты хотела мне об этом рассказать? И собиралась ли вообще? – словно не слыша меня, стал расхаживать бывший из стороны в сторону.

– Игорь, угомонись, – попросила я, так как от его мельтешения меня укачивало.

– Серьезно? – значительно раздраженнее, с издевательскими нотками уточнил Игорь. – Знаешь ли, я имею право на некоторое проявление эмоций, зная, что моя женщина беременна от меня!

– Кравцов… – позвала я, с удивлением отмечая, что мужчина, кажется, в шоке и сейчас банально скатывается в истерику.

– Подожди… я понял, ты не говорила, потому что хочешь от него избавиться? – с видом, словно на него снизошло озарение, посмотрел он в священном ужасе, что несколько странно, учитывая его недавние жалобы о тратах на аборты. – Лана, понимаю, что я – не подарок, но такого не ожидал даже от тебя! Ты не считаешь, что я также должен принимать участие в подобном решении, пусть ты на меня и обижена?

– Да успокойся ты! – не выдержав, рявкнула я, хлопнув ладонь по столу. Мужчина посмотрел с неудовольствием, но я не прониклась. – Первое – решение возможного аборта только за мной, так как ты больше не имеешь отношения к моей жизни. Второе – оставить его и не говорить тебе, тоже сугубо мое дело, по той же причине. Ты себя дискредитировал, как человек, которому я могу доверять и на кого стану полагаться в важных решениях моей жизни. Ну и напоследок – тебя эта беременность в принципе не касается. Хотя бы потому, что этот ребенок к тебе никак не относится! Он – не твой! – зло закончила я, смотря в растерянное и потрясенное красивое лицо Кравцова, который, кажется, совершенно не знал, как реагировать и сейчас просто замер каменным изваянием самому себе.

Но хуже то, что я, неожиданно даже для себя, заревела, вновь упав

в кресло и закрыв лицо руками. Так жалко себя стало, что просто жуть…

Несмотря на то, что по моим наблюдениям в истерику был готов скатиться Игорь, сейчас в ней активно находилась я, и выйти из нее не казалось возможным.

– Лан, – негромко и неуверенно позвал Игорь, положив руку мне на плечо. – Ты его оставишь? – в ответ я кивнула, но следующий вопрос не заставил себя ждать: – Чей это ребенок?

– Не твой, – с трудом отозвалась я.

– Ты знаешь, кто отец? – так же негромко произнес он.

Вообще-то знала, но едва ли признаюсь в этом. Если не из вредности, то из-за обоюдного договора о неразглашении. Потому:

– Нет, – покачала я головой, смачно высмаркиваясь в ранее предложенный платок. Я беременная женщина, а Кравцов мне уже даже не любовник, так что можно.

– Та-а-ак, – тяжело вздохнул Игорь. – Честно говоря, в такое мне поверить еще сложнее, чем в твою беременность. Но ты беременна, а вот то, что ты переспала неизвестно с кем… Ты что, это назло мне?

– Боже, Кравцов, сними ты уже корону, – устало попросила я, тяжело и глубоко вздохнув. А после с облегчением поняла, что слезы, кажется, отступили. – Не все в этом мире происходит из-за тебя, – заверила я бывшего, но не уверена, что он поверил.

– Тогда я совершенно не понимаю, что происходит, – всплеснув руками, сдался мужчина, однако вид имел такой, что было понятно: без объяснений не отстанет.

– Ты ведь не успокоишься, верно? – тоскливо уточнила я. Ну, а вдруг?

– И не мечтай, – ядовито и твердо подтвердил тот мои догадки, а после с видом, словно владеет всем временем в мире, уселся на соседнее кресло, с ожиданием в очах уставившись мне в лицо.

– Знаю, что просить тебя об этом бессмысленно, но я бы хотела, чтобы услышанное тобой хотя бы на некоторое время осталось в тайне.

– Ты ранила меня в самое сердце, – съязвил он, а после серьезнее произнес: – Обещаю молчать. Могу поклясться на библии, на крови или родителями, но едва ли ты мне поверишь, так что выкладывай так.

Я раздраженно вздохнула, позволила себе паузу, а после призналась. Не во всем, разумеется. Такие моменты, как то, что я буквально шантажом вынудила Смирнова стать суррогатным отцом, тактично упустила.

– Я правильно понимаю, что, узнав о возможном бесплодии и решившись на беременность, ты первым делом подалась в клинику оплодотворения? – пребывая в слегка коматозном состоянии, уточнил Игорь.

– Ну, в целом – да.

Воцарилось молчание. Прямо такое… впечатляющее, гнетущее и густое. Примерно такое же было, когда я оповестила Смирнова о моем желании использовать его… его, короче.

– Ну… зная тебя… черт, почти не удивлен, – потер бывший руками лицо, а после посмотрел на меня. – Что собираешься делать?