Сурск. Попаданец на рыбалке. Пенталогия
Шрифт:
— И что ты для этого собираешься сделать? Ты же сказал, что собираешься выжить.
— Как я сказал, для начала просто выжить. Сейчас май. Не успеешь оглянуться, начнётся зима. Значит, надо найти тех, кто сможет помочь перезимовать и освоить те технологии, про которые мы знаем. Нужно в первую очередь оружие. Нужны мастера, которые смогут делать то, что мы знаем. Их надо искать среди рабов. А ближайшее место — Булгар. Значит, надо плыть туда и покупать рабов, лучше всего знакомых с ремеслом, обучать их новым знаниям и делать своими союзниками.
— Да ты что говоришь-то?
— А ну успокойся и не устраивай здесь истерик! Если хреново, вон за борт прыгай, водичка ещё холодная, заодно и остынешь. Не я это всё придумал, живут они здесь так. А будешь орать и психовать, уйду нахрен, выживай как хочешь. Может из тебя новая Роксолана получится, если доживёшь до гарема, а скорее всего нет, под первым же кустом и завалят.
И всё-таки я сорвалась. Видимо эмоции накопились и требовали выхода. Перенос этот, какие-то бородатые заросшие мужики, пьющие самогон на берегу, рассказ Витька о произошедшем разговоре и определение времени, куда мы попали. Надо же, VIII век! Даже подумать об этом, и то страх берёт. Как здесь жить? Вот всё это перемешалось и получился такой взрывоопасный коктейль, что привело к моей истерике.
А ведь ничего необычного для меня в том, что сказал Витёк, не было. Мы уже привыкли обходить проблемы и играть словами и не замечаем сути происходящего. Ведь мы все были рабами сложившейся в наше время системы. Только это всё называлось несколько по-другому, и как бы ни пыжились все демократы, общечеловеки и борцы за права человека, все люди в той или иной степени были рабами сложившегося порядка или кого-то с большим мешком бабла.
Каким бы ты идейным борцом за любые права ни был, всегда и везде ты работал за деньги, т. е. продавал себя, свой труд, мозги тому, кто тебе даёт бабло, и при этом рассуждал о своей свободе и независимости.
Поэтому ничего неожиданного в Витькиных словах не было, они просто послужили детонатором, вызвали вспышку истерики и позволили снять накопившееся напряжение и стресс. Наверное, это хорошо, отделалась от эмоциональной перегрузки в лёгкой форме.
Галка ещё немного всхлипывала, потом зачерпнула водички из реки, попила, умылась, посидела молча, обернулась ко мне и сказала:
— Прости Вить, нервы, тяжко всё это. Попаданство, весь привычный мир пропал, всё по-новому и непривычно. Я привыкну, я выдержу.
И немного погодя, как ни в чём не бывало, продолжила наш разговор:
— А на что ты их будешь покупать?
— За самогонку, вернее, за огненную воду. Никто ещё не смог победить зелёного змия. Не думаю, что и местные устоят, им ещё не известен такой напиток, как самогон. Ты видела, как поплыл Шумат после ста грамм? А если дать ему литр?
— А из чего ты его будешь гнать? Сахара нет, дрожжей нет. Из чего?
— Любой нормальный мужик знает или, по крайней мере, должен знать, как сделать три вещи — сына, самогон и оружие. Кто этого не знает, тот из породы гламурненьких голубоватых деток и не достоин звания настоящего мужика,
Самое главное, сделать хоть какие-то запасы на зиму, найти место, где можно построить дом, суметь защитить его при необходимости и встретить людей, которые смогут помочь. И на всё про всё — три месяца. Так что мы с тобой будем вынуждены разделить свои усилия. Я буду делать лодку и оружие, ты ловить рыбу и готовить запасы.
Пока мы вели дозволенные речи, начало не просто смеркаться, но сильно стемнело, однако мы почти добрались до места, и вскоре лодка ткнулась в знакомый берег. С машиной было всё в порядке, чтобы не бить ноги в темноте, надели налобные фонари, всё равно батарейки скоро разрядятся, занялись ухой и ревизией запасов, намереваясь с утра начать реализацию своих грандиозных планов.
Глава 6. Где проводится ревизия запасов и намечается перечень первоочередных дел
После окончания сильно припозднившегося ужина мы продолжили обсуждение своих первоочередных работ.
— Думаю так, Галина Александровна, нам придётся как-то распределить свои скромные запасы. Хоть мы и ехали на месяц, но надолго их не хватит. Придётся нам с тобой питаться тем, что поймаем, а вот свои запасы картошки, мы ведь где-то килограммов десять взяли с собой, посадить. За лето, если все будет хорошо, что-то и уродится. Тем более, что картошка не зерно, как её надо выращивать, все представляют.
Так что с утра буду готовить место для посадки картошки, а ты ловить рыбу. Затем будем делать коптильню и погреб.
Тут собака заволновалась и, услышав или что-то почуяв, загавкала. Шерсть на загривке встала дыбом, но в кусты не кидается, жмётся к ногам. Может, какой-то крупный зверь к нам в гости пожаловал? Пришлось направить луч фонаря в ту сторону, ничего там не было видно. Да и что мы могли там видеть. Собака и должна вести себя очень беспокойно.
Совсем непривычный для неё мир, много птиц, мелких животных, новые запахи и звуки, так что все её переживания описывать не буду. Просто она добросовестно, в меру своего понимания, пытается нести свою службу. За это её можно только похвалить, что я и сделал, после чего мы продолжили наш с Галкой разговор.
— А это нам зачем?
— Хорошо, если за три месяца управимся с лодкой, но к этому вернёмся потом. У нас есть небольшая складная коптильня, но это будет рыба горячего копчения, она хранится не более одного, максимум двух дней, закоптили, съели. А нам надо делать запасы на более длительный срок. Для этого будем коптить холодным способом. Такая рыба может храниться до двух месяцев. Консервов здесь нет, и это единственный для нас вариант сейчас как-то сохранить продукты на более-менее длительный срок. Можно, конечно, солить, но соли у нас тоже мало. Немного подсолить рыбу, потом прокоптить, вот и будет какой-никакой запас.