Существо
Шрифт:
– Тебе крупно повезло. Большинство пострадавших лежат сейчас при смерти или уже в морге. У тебя сильный ангел-хранитель, парень, – улыбнулась она, туже натягивая бинт вокруг ноги, сверху колена. Но мне не стало легче…
– А сколько погибло?
– Где-то не меньше тридцати человек. Но это не точный показатель. Завтра, может, будет больше сорока, – поразила меня врач статистикой умерших. Тридцать человек?! Если бы мне не повезло в тот момент, я бы лежал в морге среди остальных погибших. А как же та девушка? Как же Лориана? Она тоже погибла?
– А вам случайно, из погибших
– Лориана Крейт? – заставил ее задуматься, и сморщить свой плоский лоб.
– Пока что имена нам неизвестны. Но ты сможешь поинтересоваться о ней только на следующей неделе. Сейчас не разберешь, кто где. – усталость говорила в ней. Умерших было и, правда, много. Мысль о смерти той загадочной девушки, резала сердце тупым ножом. Поговорив с ней один раз, увидев ее детский образ, меня тянуло к ней, как к младшей сестре. И, как же я хочу, чтобы ее имя не оказалось в списке погибших.
Когда ногу перевязали и дали разрешение выйти из госпиталя, понял, что желудок пуст, а привкус во рту был не из самых лучших. Хромая к выходу, наблюдал, как в спешке носят на носилках изуродованные тела от металлолома и огня. Почувствовав, что тошнота стала нарастать от ужасающей картины, отвернулся. Но найти среди трупов тело Лорианы, не очень хотелось, но нужно было убедиться, что она жива. Вместо тела Лорианы, я увидел обожженный до костей труп. Запах жареной человеческой плоти, будто стал трогать мой язычок, вызывая рвоту. Закрыв рот кофтой, чтобы не испачкать пол госпиталя, (несмотря на боль в ноге), быстрым шагом вышел за дверь. Вдохнув прохладный сырой воздух, успокоил желудок. Надо собраться с мыслями. Из глаз непроизвольно текли слезы, оплакивая тех, кто побывал в сегодняшней преисподней. Как после этого я смогу жить дальше?
– Маркус! – услышал голос Стефани. Повернувшись на зов, увидел, что подруга стояла на парковке вместе с Томасом. А я и забыл про нее.
Она подбежала ко мне и крепко обняла, сама того не зная, что делает моей ноге больно. Теперь меня не интересовал запах ее духов, как она одета или, накрашены ее губы или нет. Перед моими глазами, вспышками, мелькали моменты, обожженных тел и в голове стоял вопрос – жива ли та девушка? Но все же, мне было радостно видеть ее добрые глаза и знать, что она в безопасности.
– Ты в порядке? Я так волновалась, – с дрожью в голосе Стефани сыпала вопросами.
– Да. В отличие от остальных, – заставлял себя говорить, когда мне просто хотелось молчать и быть одному.
– Я рад, что ты жив, старик, – по – родному обнял меня Томас, улыбаясь даже сейчас. На его слова можно было придумать кучу шуток, но я промолчал.
– Нас не впускали в больницу. Говорят много погибших. Мне так жаль, Маркус, – глаза подруги покрылись влажностью.
– Да, сказали, что погибших не меньше тридцати. А сами как? Вас не коснулось? – морщась от боли в ноге, поинтересовался я об их безопасности.
– За нас не переживай. Ваш автобус ехал первым и, когда в вас врезалась машина из-за поворота, мы сразу остановились, – оповестил Томас. И я только сейчас заметил, что на
– Сколько часов прошло? – потерявшись во времени, решил поинтересоваться.
– С момента, твоего появления в госпитале? Прошло… часа четыре, – спеша ответил друг на мой вопрос.
– Ого, – пробормотав себе под нос, жадно глотнул сырого воздуха, чтобы убавить тошноту. Рассматривая тротуар, почувствовал, как стали тяжелеть веки. Они медленно закрывались, соблазняя на сон. Но при малейшем покачивании тела, тут же мысленно давал себе пощечину. Мало мне ушиба на ноге, так еще и разбитое лицо будет.
– Тебе надо отдохнуть, Маркус, – заметила Стефани мою тягу ко сну.
– Да, – тихо согласился с ее мыслью, пытаясь взбодриться.
– Давай, мы тебя отвезем домой. – подхватила подруга меня под локоть, чтобы помочь. Томас же, взял мою руку и перекинул ее через свою шею. Крики погибших и звуки пожарных машин, теперь стали моей головной болью. Запах Лоры остался в моей памяти, и снова вспомнив про нее, решился спросить:
– Ребят, а из вас никто не знает Лориану Крейт?
Подводя меня к машине, они оба задумались.
– Нет, старик. А кто это? – спросил Томас, явно заинтересовавшийся моей знакомой.
– Я ее тоже не знаю, – ответила Стефани, с открытой подозрительностью.
– Уже… неважно. – подавленно отрезал я, когда подруга открыла дверцу машины, чтобы усадить меня.
– И, кстати, – полез я в карман. Чуть не забыл.
– Это тебе, – протянул Томасу открытку.
– От мертвой Бритни Дигс,
После моего лишнего уточнения, друг изменился в лице.
– Какой ужас, – произнесла Стефани, глядя на открытку.
– Не то слово…
5
Уже как две недели, меня мучил один и тот же сон, в котором был автобус, сгоревшие заживо студенты и последние слова Лорианы Крейт перед тем, как в нас врезалась машина:
«Ты еще ничего не знаешь, Маркус».
Уже как неделю, я не ходил в университет из-за ушиба на ноге и за последние дни, выслушал от матери много лекций о безопасности. Она увидела аварию по телевизору и тут же позвонила мне. Я ей, конечно про ушиб не рассказал, решил, что не буду ее травмировать. Уж слишком у нее чувствительное материнское сердце. Убедив ее, что все в порядке, занялся своим завтраком. Заливая кипятком кашу, заметил, что нога не так сильно болит и порадовался этому факту. Наконец-то, вылезу из этой берлоги. Мой выходной потревожил звонок Стефани:
– Привет, Маркус, – буднично проголосила она, не успев, я сказать что-либо.
Ее звонок был лекарством от всех депрессий.
– Привет. Рад тебя слышать, – непроизвольно улыбаясь, не скрывал своих чувств.
– Как твоя нога? Как ты себя чувствуешь?
– Намного лучше. Нога уже не так сильно болит, так что могу ходить, – прогнозировал ей свое состояние.
– Отлично, а то на Томаса жалко смотреть. Он такой грустный. Тебя ожидает, скучает по тебе, – рассмеялась она.
Ее рассказ позабавил.