Существо
Шрифт:
– Пошли. И иди прямо, - приказал этот кретин, помогая встать.
– Отойди, - отдернул его и, чуть расправив плечи, пошел к выходу. Ну что? Пора заканчивать эту игру?
К большому изумлению меня привели не в подвал, а в комнату допроса. Зайдя туда без сил и с поломанными ребрами, увидел мужчину. В идеально выглаженном черном костюме, он сидел за столом. Опять пришел какой-нибудь стакерский родственничек почесать об меня свои кулаки? На этот раз, наручники на меня не надели.
Мужчина, услышав, что я зашел, повернулся и с шокированным беспокойством стал обглядывать мое состояние.
– Боже, - не смог он сдержать эмоции. Хотел пошутить и сказать: Нет, это всего
Вполне себе, опрятной внешности мужчина, взглядом сочувствовал моей ситуации. Выглядел молодо. Лет на 35. Темные волосы аккуратно уложены назад и как сказал раннее, черный костюм с белой рубашкой.
Медленно присев на стул перед гостем, всматривался в его глаза. Они были у него небесного цвета. Неужели, ко мне пришел нормальный человек? Так и хотелось сказать ему: Вытащите меня отсюда. Но меня останавливало то зеркальное окно, через которое за нами наблюдают.
– Здравствуйте, Маркус, - вежливо поприветствовал он и протянул мне руку для рукопожатия.
Это, что какая-то шутка? Или я уже умер и за мной пришла смерть в костюме?
Скрывая боль, не сразу протянул к нему руку, чтобы ответить взаимностью. Он, заметив синие следы от наручников на моих запястьях, нахмурился.
– Здравствуйте, - повторился он, сглотнув от волнения слюну.
Мужчина со страданием взглянул мне в глаза и сообщил:
– Меня зовут Гаррет Саворетти, теперь я ваш адвокат и буду защищать ваши права…
45
После небольшой беседы со своим адвокатом меня выпустили из этого «дома пыток» и направили в госпиталь, залечивать переломы и все, что эти уроды успели мне отбить. Конечно же, направили, под строгим вниманием Саворетти.
Смешные же у них рожи были, когда я уходил из участка. Каждый угрожал смертью, если вдруг скажу, кому чего лишнего. Кто-то это делал взглядом, а кто-то словами. Но мне было наплевать, что они сделают, когда расскажу, что они вытворяли. Я был рад что, наконец, освободился от мук. Временно…
Меня поместили в отдельную палату, обсмотрели и сделали анализы. Пришлось удалить селезенку и помаяться с двумя поломанными ребрами, чтобы они правильно срослись. А про почки, страшно говорить. Врач утешил тем, что отсутствие селезенки в организме не так страшно, а вот с ребрами пришлось потрудиться. Почки приходили в норму, но много с такими почками не поешь.
Прошло достаточно времени, чтобы мое состояние могло стабилизироваться. Но вот кошмары… Каждая ночь сопровождалась криками и болью. После тех дней в полицейском участке, меня не отпускают, те самые ощущения и животный страх. Просыпаясь, всегда казалось, что снова там нахожусь. Гаррет Саворетти, стал спасательным кругом. Но кто его нанял? Мама не могла этого сделать. Она вообще не знает, что меня хотят судить. В последнее время, кроме Лорианы, я ни с кем больше не общался.
Лориана. За все это время не переставал о ней думать. Интересно, она знает, что я оказался в такой ситуации? Она ведь меня предупреждала, когда мы были с ней на крыше. А я это принял за очередное беспокойство. Подруга просила не делать глупостей, даже когда тяжело обернуться обстоятельства. И я пытаюсь…
После обеда, ко мне пришел Саворетти. Впервые, он посетил меня, после того, как он вызволил (такого, как я) из страшного плена.
– Добрый день, Маркус, - с доброй улыбкой поприветствовал адвокат и присел на стул, который был у изголовья кровати.
– Смотрю, ты чувствуешь себя лучше,
Его уверенность и хорошее настроение подбодрили дух. Так и хотелось сказать: Если бы не вы,
– Да, намного, - першение в горле прошло, и голос зазвучал отчетливее.
– Я тебя долго занимать не буду… так врачи сказали, - шутливо подмигнул он и достал папку с ручкой.
Гаррет стал задавать вопросы о семье и о жизни в целом. Где учился, чем занимался и с кем общался. Спрашивал все до мельчайших подробностей. Саворетти тщательно все записывал, чтобы ничего не пропустить и задавал дополнительно другие вопросы, в целях своих интересов…
После допроса, я спросил у него, можно ли сделать так, чтобы обо всем не узнала мать. Он ответил, что это вполне реально и исполнит мою просьбу. Закончив со мной беседу, Гаррет вышел из комнаты и сообщил, что о судебном процессе я узнаю первый…
Реабилитация проходила ускоренно, так как мне, нужно было привести свои органы и ребра в порядок до Суда. Но, несмотря на свою быстроту, она была эффективной. Когда по ночам не мог уснуть, смотрел в потолок и вспоминал о Лориане. Как после укуса красноглазого, я оказался в госпитале, а рядом со мной была Лора. Такая сияющая без этих болезненных кругов под глазами и сильно выраженными скулами от худобы. Как мне ее не хватает. Что было бы, если я ненавидел ее дальше? Подруга могла быть сейчас в нормальном состоянии вести за мной слежку, как она это обычно делала. Чем дольше ее нет, тем больше привязываюсь к ней сердцем и душой. Мне не хватает той ласки и заботы, которые получал от нее. Той особенной заботы, которую Лориана проявляла ко мне. А вдруг, она сейчас в беде? Но вспоминая слова барменши, все тут же путается в голове…
Пока я отлеживался в госпитале, Саворетти не появлялся. Наверное, был очень занят моей свободой. Да, и никто не появлялся, если говорить про друзей, которых теперь нет.
Когда время подошло к судебному процессу, Гаррет назначил дату и принес одежду. Одежду? Адвокат сказал, что его попросили передать мне обновку. Но, на мой вопрос, кто их прислал, он ответил всего лишь:
– О тебе сильно заботятся, - с улыбкой уходил от моих расспросов.
Было очень приятно осознавать, что я не остался без внимания. Та указанная помощь укрепляла веру в справедливость. «Всевышний будет вам помогать, но не так, как вы себе это представляете…» - постоянно держу в голове слова той женщины. Может, вот она, та самая помощь, которую я не ожидал? Но, кто же зачинщик?
После визита Саворетти, меня выписали из госпиталя. Отправляясь, домой, чувствовал себя лучше. Вот только, скованность в груди мешало нормально дышать из-за туго натянутого бинта. Мне вообще было противопоказано напрягаться, так как кости могут неправильно срастись. Я готов это пережить…
Приехав на свою квартиру, меня сразу посетило желание сходить в душ. Побывать в горячем душе за такое количество времени, это было высшим подарком. Еле сняв с себя новую кофту, которую мне передали, стало любопытно. Я долго не смотрелся в зеркало. Какой теперь стал после тех ужасных ночей? Подойдя к шкафчику, где весело единственное зеркало, увидел истощенного парня. Небритое лицо, еще не заживший синяк на скуле от удара Стакера старшего, повсюду синяки и ссадины. К этому я привык. Развязывать бинт было страшновато. Во - первых, без посторонней помощи его не надеть обратно, а во - вторых, страшно увидеть синие отечные круги в области ребер и почек. Заметил на предплечье ожоговый шрам. Он остался от сигаретных окурков. На кого я теперь похож? Во взгляде больше не было того Маркуса Роугана. В нем прорисовывался отец. Вот так, он смотрел на меня, когда мучился от рака. Помню, как он боялся смерти. Помню, что чувствовал, словно был на его месте. Я его любил и ненавидел, а он просто ненавидел…