Существование
Шрифт:
Легко разгребая землю мощными ладонями, быстро вырыл глубокую яму. Поколебавшись, чуть сместился и начал копать вторую. Возможно, повел себя глупо, ведь женщина уже мертва, ей все равно. Но при жизни она очень побаивалась Чавка, наверное, будет правильно, если они останутся лежать в разных могилах.
Ненадолго останутся. Пройдет некоторое время, и кластер перезагрузится. Здесь все станет по новому. Могилы исчезнут, зато появится новый вариант женщины, с новым вариантом ребенка. Появился человек, из тела которого вырос Чавк. Какая судьба их
Он понимает главное, - это будут совсем иные люди, похожие на прежних лишь внешне. Не факт, что женщина станет иммунной, а ее муж заразится. И не факт, что копия прототипа Чавка разовьется до лотерейщика.
Другие люди, другие судьбы.
Забросав могилы землей, кое-как попытался вернуть содранный дерн на место. Так себе, маскировка, но дополнительный способ не привлечь внимание зараженных лишним не будет.
Возясь с очередным пластом, ощутил резкий болезненный укол в затылке. Поднял руку, осторожно, стараясь не задеть оболочку спорового мешка когтями, потрогал пальцами. По ощущениям, разделенный на дольки пузырь совсем скукожился, будто усох, едва выдавался уродливой ороговелой нашлепкой.
Боль, тем временем, усиливалась, заставляя морщиться и скрипеть зубами. Да что же там такое? Может, женщина не все вытащила, может Сыч вонзил туда две арматурины или еще что-нибудь? Трэш, как ни старался, не мог нащупать ничего постороннего.
И тут боль накрыла его, что называется, конкретно. С урчанием застонав, он рухнул на колени, обратил голову к небесам, но не смог их рассмотреть из-за слез, обильно заливавших глаза.
Это, наверное, все. Предательский удар Сыча достал. Пусть не сразу, но доконал, убил.
Свалившись меж могильных холмиков, Трэш обхватил голову ладонями и с натугой, преодолевая непонятное сопротивление, засевшее в верхней части груди и глотке, вскричал:
– За что?!
Странно, но, несмотря на немыслимую муку, он мгновенно осознал, что это был именно крик, а не урчание. Трэш, пусть и коряво, пусть со звериной хрипотцой, но выдал человеческую речь.
Впервые за все время.
Ком в груди тут же рассосался, будто выполнив свою миссию, а в глотке стало легко и свободно. Боль схлынула, исчезла, не оставив даже отголосков.
Но осталось кое-что другое.
Понимание.
Трэш много чего понял. В том числе понял, чем именно ему сейчас надо заняться.
Апатия ушла вместе с болью. Пора действовать.
В огромном помещении одуряюще благоухало вареной бараниной. Вот только варить ее больше некому, со своими лапищами Трэш не справится с газовой печкой, а как обойтись без нее и при этом не выдать себя на всю округу, он не придумал.
Да и не пытался думать. Голова сейчас другим занята.
Выуживая из жирного бульона куски уже остывшего мяса, он один за другим отправлял их в пасть. Мясо - это то, что надо. Мясо - это сила. А сила ему, в ближайшем
Сейчас он доест и начнет готовиться встречать гостей. Подготовившись, станет их ждать. Они появятся. Они не могут не появиться.
А когда появятся, он покажет им, что такое гостеприимство чудовища.
Им здесь не понравится.
Глава 24
Гости появились в глубоких сумерках, когда Трэш уже начал было сомневаться в правильности своих рассуждений. Они прибыли на грузовике, выдавшего себя издали высокими оборотами мощного двигателя. Когда машина показалась, стало понятно, почему так надрывается мотор: слишком много дополнительного железа на нее навешали, даже башенку с пулеметом ухитрились присобачить. Да и водила тяготел к скоростной, рискованной езде, один лишь визг тормозов при остановке расслышали, наверное, все, без исключения, в радиусе минимум полутора километров.
Это или очень смелые люди, или полностью уверены, что ничего серьезное им здесь не угрожает. То есть, - хозяева территории, или близки к ним.
Трэшу не понравилось отсутствие красных ромбов на грузовике. Хотелось бы оказать гостеприимство именно бубновым. В который раз устроить им череду трагических событий. А этих он знать не знает, у них и знаков никаких не видать.
Да, ему сейчас очень хотелось убивать, но то, что сохранилось от человека, отказывался отнимать жизни у всех подряд. Требовались заклятые враги, а не случайно забредшие. Потому, глядя через узкую щель на останавливающийся грузовик, Трэш колебался.
Но уже через несколько секунд всякие сомнения испарились. Он подобрался и едва сдержался, чтобы не зарычать.
Трэш увидел Сыча.
Убийца всем своим видом изображал актера, пытающегося играть роль в высшей степени услужливого человека. Так и увивался вокруг статного бородача, выбравшегося из кабины с важным видом, так и тарахтел ему по ушам тихими словами, которые не могли расслышать даже чуткие уши Трэша.
А услышать хотелось. Очень хотелось.
И внезапно Трэш ощутил в себе возможность. Возможность модифицировать слух, сделать его не всеохватным, а подобным лучу, в котором можно различить писк мышки за пару сотен метров. При этом все прочие направления останутся обделенными, но это не страшно, ведь быстро оттуда никто не подберется.
Трэш даже не понял толком, как это у него получилось. Он просто осознал, что тело стало иным, более послушным и податливым, вот только разобраться с новыми возможностями не успел. Со слухом получилось почти само собой.
Он, пусть и некачественно, начал улавливать слова:
– Гвоздь, я, как сказал, так и сделал, - заискивающе распинался Сыч.
– Показал место. Ну так как? Ты подпишешься за меня перед бубновыми? Сам же понимаешь, не мой косяк, по беспределу меня в черный список внесли. Решишь вопрос, а?