Сущности. Призыв

Зимний Александр

– Вот что странно, – пробормотал Игорь, – дом-то почти в центре посёлка, считай. Не на окраине. И никто не видел зверя?

– Холодно было, – пожал плечами участковый. Он, помедлив, закурил с молчаливого кивка медбрата, хозяйствующего в морге.

– Допустим. Холодно и темно. Примерное время смерти даже определить трудно в такой мороз.

– Ага… Но я поспрашивал его компанию, они с ним расстались в двадцать два часа примерно. Время не уточняли, но девушка его – Карина Доронина – потом как раз села смотреть кино. А я глянул: этот самый «Ягуар» по Второму начался в двадцать один пятьдесят пять. До своего дома от Карины

парню идти минут пять. В этой одежде, – Сергей Сергеевич кивнул на тело, – он от неё и ушёл.

– Да понятно… В такую погоду просто так на улицу не выбежишь… – задумчиво пробормотал Игорь. – Значит, напали на него во дворе.

Мужчина подошёл ближе к трупу и стал его очень внимательно изучать. И заодно проверил умершего волной силы – не осталось ли какой-нибудь посторонней странной ауры. Игорь несколько раз обошёл тело, аккуратно отогнул края одежды, потом присел, посмотрел сбоку на мёртвого подростка, хмыкнул, встав на ноги.

Во-первых, он на самом краю ощущений всё-таки уловил присутствие незнакомой хищной ауры. Но кто это был? Или что это было? Ранее ему не приходилось с таким встречаться, а до ближайшей библиотеки добраться не получится: она в Новосибирске. Ну, или в Иркутске, что тоже не близко.

– Во-вторых, на нём нет следов животного, – уже вслух закончил мысль Князев.

Участковый выгнул бровь:

– А во-первых?

– А во-первых, очень уж сильные повреждения – я не знаю, чем волк мог бы их нанести. Медведь лапой – да, возможно, но медведь в феврале в центре посёлка – нонсенс.

– Это да, – кивнул участковый, – все охотники так и сказали. Шатуна разве что разбудили, так его бы увидели.

– Именно. Но возвращаемся к нашему животному. У него нет слюны и шерсти. Волки зимой не очень активно линяют, но и пацан вряд ли бы не сопротивлялся. Допустим, слюну мы сейчас не опознаем в этой наледи, тут нормальная экспертиза нужна, микроскоп, все дела. Но почему нет шерсти под пальцами, на одежде?

Сергей Сергеевич задумался. И задумался основательно. Потом внимательно, уже совсем другим взглядом посмотрел на Игоря:

– А хороший вопрос. Что думаешь?

– У него были враги? У его родителей?

– Я узнаю, – кивнул участковый. Помолчал несколько минут, а потом задумчиво произнёс: – Да, в принципе, может и не волк был. Родители у него тут… известные. Кое-кому дорогу переходили. И сам парень наглый… был. Но охотники всё равно волка будут искать.

– Конечно, пусть ищут. Я же не экспертиза какая-то, я не могу гарантировать, что шерсть не осталась в карманах и складках. Это его нормально осматривать надо.

– А можешь?

Теперь помолчал Игорь. Нахмурился, кивнул медбрату и легко, очень уверенно приказал:

– Выйди.

Тот даже не повернул головы, вышел, закрыл за собой двери, а Князев посмотрел на участкового:

– Я – нет. Кое-кто из геологов – может.

Сергей Сергеевич потёр переносицу, потом кивнул:

– Не буду остальное спрашивать, не моё это дело. Но если может – пусть смотрит. Мне надо ловить убийцу – волк это или человек, а ждать пока распогодится, и в городе осмотрят тело – времени нет.

Игорь снова посмотрел на тело:

– И я тут тоже… похожу, посмотрю.

Ната дышала на стекло на веранде, потом прикладывала к нему монетку, нагретую на печке, и, создав «окошко», смотрела на улицу. У них веранда

с одной стороны окнами выходила как раз на дорогу, и девушка с детства любила туда смотреть. Дома бывало скучно, а если зимой очистить кусочек стекла от инея, то можно было попасть в целый новый мир. Летом было не интересно: всё сразу видно, а так – мелькали люди, тут появятся из-за белого марева, там исчезнут…

Отец, вернувшийся утром с ночной смены в котельной, запретил Нате выходить на улицу. Сам собрался (хотя и не спал) в магазин, купил продуктов на неделю вперёд и, только вернувшись к горячему завтраку (Ната постаралась), объяснил: пацана загрызли волки, а за дочь он теперь беспокоится. И хорошо, что актировку с утра объявили – он бы иначе всё равно не пустил бы её в школу.

Сказал, поел и ушёл спать, оставив девушку на хозяйстве. Ната с утра перечитала по одному новому параграфу из каждого учебника, выписала основные мысли, попробовала решить задачи из новой темы (не всё поняла, наверное, решила с ошибкой), убралась в доме, закинула дрова в печь, чтобы поддерживать тепло, почитала книгу, и часам к трём ей стало скучно. Оставалось только одеться потеплее и сесть на веранду, делать «окошки». И думать о том, что ночью Мазута загрызли звери.

Зверь.

Вот по дороге прошлась тётка Зина, которую Ната не любила. Быстро, почти бегом, везя за собой санки с мешками, наверное, с замороженным мясом. Вот в другую сторону быстро пробежали трое мальчишек. А потом она увидела, что идёт совсем незнакомый мужчина – высокий, и с такой походкой, будто ему принадлежит весь мир. В посёлке все так или иначе друг друга знали, а этого она видела в первый раз – значит, командированный. Интересно, откуда?

Ната, будучи маленькой, часто бегала к гостинице и там выспрашивала у гостей, как живётся в других городах. Ей рассказывали. Иногда чем-то угощали или дарили всякие безделушки.

Но что смотрелось мило в восемь лет, совсем не так хорошо выглядело в пятнадцать. И это Ната отлично понимала. Хотя, интерес к другим городам и рассказам о них от тех, кто оттуда приехал, никуда не ушёл. Ничего, когда-нибудь она уедет из Древово и всё увидит сама.

Ната вздохнула и встала с табуретки, на которой сидела, возвращаясь в дом. Потом шевельнула пальцами, протянула руку и поверила в то, что под ней…

…есть голова крупного Зверя, который тут же ткнулся в ладонь и замер. Она не видела его – никто не видел, – но верила, что он есть, и он был. Послушный, исполняющий приказы.

Нате очень хотелось проверить, получится ли у кого-то ещё его призвать, или нет. В конце концов, тот, кто прислал ей знания о Призыве – тоже, наверное, умел? Иначе откуда ему было знать, как это делать?

Девушка убрала руку – тут же исчезло ощущение присутствия, – разделась, оставшись в тёплом спортивном костюме (отцу по знакомству кто-то вовремя сказал, когда будет завоз, и он отстоял за ним два часа в очереди), поставила вариться макароны на ужин и вернулась к своему столу, за которым всегда делала уроки. Помедлила, потом открыла нижний ящик, выгребла черновики и достала чуть помятый конверт белой бумаги. Осторожно открыла и с тихим шорохом извлекла из него тетрадный лист в клеточку, исписанный аккуратным округлым почерком. Она в своё время долго ходила по школе и пыталась найти обладателя этого почерка. Не нашла. Но письмо ей кто-то подкинул именно в школе.