Суть острова
Шрифт:
– Ясон мое имя, и полное оно, и сокращенное. Иногда Яз, но редко, в семье.
– Запиши, а, Ясон? Или продай? А я тебе «Циркус» запишу?
– Есть у меня «Циркус».
– Э-э-э… Да не аудио, фильм «Циркус».
– Да ты что??? Мля-а-а-а… Конечно! Ты не врешь? – Недолюбливаю жирные потные лица, но это лягавское – готов был в ту минуту если не поцеловать, то лично обтереть полотенцем, – столько счастливого предвкушения в нем было.
– Слово даю. Фильм записан на кассете, у меня их две, но качество на обеих отменное. Более того… – я заколебался на секунду: жадность коллекционера, обладателя суперраритета, боролась во мне с благодарностью, и последняя победила – …более того, я тебе такую штуку бонусом пристегну – только за штаны держись…
– А что там?.. Извини… Слушаю, лейтенант Каймак. Занят. Занят, говорю! Позже позвони… Слушаю, лейтенант Каймак.
– «Она одна тебе нужна». – Слышал про такую песню?
– Н-не припомню.
– Ну, где: «Она и слепого ограбит, но только она…"
– А, но ее же Ронни Вуд исполняет, на сольнике. Эту-то я слышал, может быть даже она у меня есть.
– Нетттт! У меня она в исполнении всей банды, когда Ронни только-только туда вошел. Концертная запись из Висконсина, абсолютно уникальная, абсолютно единственная, двадцать два года ей.
– Рик… Ричард, ты не напаришь меня? Не забудешь, закрыв за собою двери? Ну честно скажи?
– Я же слово дал. Только ты мне справку какую-нибудь выпиши, а то я до мотора не доберусь, прихватят по пути твои же коллеги. Смотри – свитер-то не отстирать, бланши под обоими глазами.
– Сейчас сообразим… Который у нас час?.. Марко! Ну-ка, давай сюда. Марко!.. скоты, мать вашу… Только бы жрать… Ну-ка дыхни?.. Смотри у меня. Если, не дай бог, во время «чрезвычайки», хотя бы даже пива запах от кого из вас почую… Пеняйте на себя, я сказал. Сядешь здесь, я, типа, на обходе, через пару часов вернусь. Если что – по рации. Совсем аврал наступит – сам понимаешь, не экономь… – При этих словах летеха похлопал себя по нагрудному джинсовому клапану (уже и в штатское переодеться успел), где у него, я уже засек, мобильная трубка, наверняка «трофейная». Мне мою – фирма оплачивает, а им не положено. Не положено – а сверхудобно, вот лягавые и выходят из положения подручными средствами, с помощью оперативной смекалки…
– Рик, поехали. Погоди… На – диск. Бери, бери, у меня дома оригинал, такого же качества. Я тебя до мотора довезу, а уж дальше ты сам. Где ты, возле Удольного его оставил?
– Да.
– Ну… Ничего у нас не забыл? Ключи, бумажник?.. Поехали тогда.
И вот довозят они меня до парка, а я чувствую – пальчики мои плохо гнутся, глазик мой левый неуверенно открывается… Проблема.
– Слушай, – говорю, – Ясон? Идея возникла. Давай, заедем ко мне, и я тебе тотчас дам кассету и диск, на котором песня, которую я обещал?
– Хм… А что… Далеко ты живешь?
– Четверть часа от этой стоянки, если без пробок.
– Пробок не будет, по крайней мере до вторника. Тогда так: ты сейчас не водитель, я поведу твой мотор, а патрульная за нами поедет. Я тебя выгружу, диски, кассеты заберу – и на своей патрульной назад. Как?
– Идеально, я считаю. Еще и чайком ответным угощу?
– Очумел, что ли? Ты ведь женат, как я понял? Какой чаёк в такое время и в таком виде? Хренёк! Я парень опытный: не успею «здрассте» сказать, как твоя половина меня по башке шумовкой отоварит, ни о чем лишнем больше не спрашивая. Уж я за службу насмотрелся на телесериал «веселые ночные гости»… И моя такая же. Я тебя в моторе лучше подожду, в патрульном.
– Как знаешь.
И вот подхожу я к родной двери, как всегда дзинькаю условным звоночком, чтобы они там не испугались звяканья замочного… И в эту счастливую минуту – можно верить мне, а можно и не верить – напрочь я забыл, как выгляжу на чужие свежие позырки! Дверь открывается, я улыбаюсь здоровой стороной лица, в надежде на ответные радостные улыбки…
– Божже мой! Боже! Ричик! Что с тобой? Где ты был???
Дети мои, в отличие от мамы, не запаниковали, но тоже – глаза по блюдцу…
– Все нормально, Ши. Получилось так.
– Что значит – получилось так? Я тебе уже на работу звонила, там сплошная конспирация, никто ничего не знает!.. (Еще бы… хе-хехе…) Покажи руки, ты опять дрался. Нет,
– Как невозможно? Но жив же, здоров. Так. Погоди, меня там на улице ждут, я должен кое-что отдать. Это быстро, минута здесь, минута вниз, минута вверх – я уже весь дома.
– А что именно ты должен передать, разреши спросить? И кому?
– Одному лягавому из отделения, куда меня днем забрали. Кассету с записью роллинговского фильма «Циркус-68» и компакт диск с записью одной редкой вещи…
– Какой циркус, какой вещи… Рик, что происходит?
– Позже объясню, Ши, позже, через три минуты… А, вот одна кассета… и вторая… второй… Я быстро.
– Ты в своем репертуаре, мой дорогой Рик. Боже… Как я от всего от этого устала, кто бы только знал…
Глава одиннадцатая,
она для событий. Говорят – в хороших руках и кнут пряник. Говорят – неожиданность всегда приходит вовремя. Люди всякое говорят…
Видимо, я дурак. Взял, и на ровном месте поругался с Ши. И не просто поцапался словесно, как это обычно случается в любой семейной жизни, а – поссорился! Редчайший случай, а в прежние годы – и вовсе невозможный. Бывало, как только размолвка случится, – получаса не пройдет, как одна из сторон – и вовсе необязательно, что именно виноватая! – ползет потихонечку, помаленечку, подползает для воссоединения с другой рассеченной половиной общей единосущности… То я предлагаю зацепиться мизинцами в знак мира, то она мне бока и уши начнет щекотать… Идиллия… А тут…
Чертов я детектив, чертовы мои дурацкие привычки во все влезать! Короче говоря, подарил я Шонне, в день ее рождения, суперский аудиоплеер, чтобы его можно было с собой в сумочке носить, диски проигрывать, радио слушать. В фирменном магазине – а они наши добрые и давние клиенты – час мне подбирали «что-нибудь этакое особенное», пока не убедили насчет плеера. И от батареек он работает, и к розетке предусмотрено подключение, и тебе меню, и программирование, и все дела, одним словом. Естественно, с наушниками, да не простыми, а «глубокого проникновения». Глубокого проникновения – это когда не плоские блямбочки ложатся на ушные раковины, а такие шишечки, резиновые коконы, вставляются прямо в уши. Моя лучшая половина была просто в восторге, она обожает дорогие и модные цацки на волне прогресса. Дети у меня – тоже оба не промах: попробовали мамину игрушку и не хуже грабителей с большой дороги взялись меня трясти, чтобы им «тоже такую же». Пришлось покупать еще два, хотя и попроще, чем Шонне. И вот, вслед за этими-то наушниками, мать их за ногу, глубокого проникновения, паралич мне в болтливый язык, пришла размолвка. Вдруг стала Шонна замечать, что качество звучания понизилось, тише звук пошел. Сначала она подумала, что показалась, но – нет, действительно упал звук! Я примерил наушники: и тихо, и неравномерно звучание, в правом ухе что-то такое музыкальное еще бултыхается, а в левом – редко-редко нота проскочит… Дело не в носителях, потому что та же картина и на кнопке радио, и на любом из дисков. Надо везти в магазин, гарантией размахивать, но мне лениво и далеко, решил сам посмотреть да разобраться, хотя и не спец я в электронике. Взялся смотреть и очень скоро вычерпал меру своей компетенции, скоро и безрезультатно. Звука нет как нет… и все бы хорошо, и сдался я, и уже решил отвезти в магазин, спуститься вниз, да сесть в мотор… А там без скрипа и тотчас же вручили бы мне комплект новых наушников, и было бы мне счастье… Напоследок, дай, думаю, посмотрю на резиновые шишечки… Ага, снимаются. Оказывается, эти шишечки – как бы стенки вокруг маленьких мембран, а сами мембранки… В чем это они?.. оказалось, в ушной сере, которая, накапливаясь постепенно, залепила звучание. Плеер надрывается как положено, подает исправные импульсы в провода наушников, а на выходе их ждут кляпы из холмиков ушной серы. Чем хуже звучание, тем глубже хочется воткнуть наушники, чем они глубже, тем легче налипать ни них ушной сере. И так я обрадовался, идиот, своей проницательности, своей пытливости, что… Мне бы очистить и промолчать. Или: «дорогая, там на них фабричный клей был не счищен как следует, сор налип, впредь приглядывай за мембранками», или что-нибудь в том же духе. А я открытым текстом ей и брякнул причину, да еще стою, такой, и жду похвалы с поцелуем! Вместо этого выключился телевизор. А дело было поздним вечером, дети уже спали. Шонна сидит как каменная, телевизионный пульт в неживых руках… Я подсаживаюсь к ней на тахту: «на-ка, испытай теперь» – она как оттолкнет мою руку, вся красная! «Не трогай меня! Не смей ко мне прикасаться!» И в слезы… Я все еще не врубаюсь.