Суть острова
Шрифт:
– Сигорд, а фондовые дела – это принципиальное для вас решение? Вы только ими хотите заниматься?
– Да, почему ты спрашиваешь?
– Ходят слухи, что территории нашего района вскоре накроет цунами грандиозного строительства.
– Какого – нашего?
– Да этого, вот здесь, где у нас офис.
– И что?
– Лучше, может, вложиться в паевые проекты, а потом, когда дело пойдет – перепродать.
– Что перепродать, паи? Это ты рекламу «ЛауБилдинг» изучил?
– Угу. Разговаривал кое с кем из знакомых – говорят, что дело верное.
– Если бы оно было верное, все знающие держали бы рот на замке, чтобы никто не пронюхал, не прибежал и не урвал себе верный кусочек. А раз советуют, значит считают, что скопом рисковать не так страшно, всех, мол, не ограбят –
– Ну, как хотите, мое дело предложить.
– Отказываемся. А где это конкретно? Есть бизнес-план, буклет, и так далее? – Яблонски заморгал обиженно:
– Все есть, я же готовился. Вот план нашего района, вот так называемые «белые пятна» будущей застройки, вот инвестиционные проекты – это я почти контрабандой копию снял – из «ЛауБилдинга», потому что они, еще со времен покойного господина Лауба, первые кандидаты на это дело, фавориты застройки.
– А почему они фавориты?
– Потому что у них все схвачено на уровне мэрии и выше.
– Ох уж мне эти звонкие «все схвачено» и «кукареку»… Погоди, погоди… А вот это что здесь?
– Это? Пустырь, наверное. Какое-то малоэтажное строительство, а проще говоря – руины посреди пустырей. Что с вами, Сигорд? Вы уже что-то слышали на эту тему?
– Нет. Так… воспоминания нахлынули. Знаю я и пустырь этот, и строения на нем. Одно строение очень даже хорошо знаю, потому что жил в нем. Вот этот кусочек, вот я обвел карандашом, это – двухэтажный дом с двухскатной крышей. Отсюда вид на залив, отсюда на пожарную каланчу хрен знает какого века.
– Охотно верю. И что?
– Ничего. Просто нахлынуло. Аж дышать нечем. Иногда бывает, что сердце вдруг застучит, заноет.
– Давайте, я вам дам от сердца… Нате, очень мощное, приступ в один момент снимет… Примите. Вода, вот вода, запейте. – Яблонски не на шутку взволновался, и у Сигорда потеплело на душе: не из-за денег же он засуетился, а по-человечески.
– Спасибо, Ян, ты не так понял. Убери лекарство, все равно я его пить не буду. Видимо, я неправильно выразился насчет сердца, понимаешь, иногда бывает так… Да, так бывает: и слезы из глаз, и дышать нечем, и сердце кричит, будто его в испанский сапог засунули – а никакого инфаркта, или приступа, и в помине нет. Просто я… Просто для меня очень значимы те дни, они настолько мне в память врезались, со всем что в них было… Вот этот дом, маленькое пятнышко на карте, он и в реальности не высок и не широк. Если бы ему, дому, дано было думать и чувствовать, так же как мы чувствуем, и если бы он вдруг, в эту минуту, почувствовал то же, что и я – мы бы его крик отсюда бы услыхали…
Сигорд замолчал и прислушался. Яблонски, не зная как реагировать на эти странные речи, стоял рядом, с лекарством и водой в руках; он раскрыл было рот, чтобы что-то такое сказать, приличествующее случаю, но ничего не придумал.
– Почудилось. Ты чего, Ян? Все прошло уже. Предстарческая придурь – она такая крыса, налетит и отбежит, а свидетели крестятся и визжат «чур меня»!
– Прошло и хорошо. Тогда, может быть, закончим на сегодня, у меня мамочка волнуется? Мотор ваш под окнами можно оставить, на служебной парковке, охрана здания добросовестно службу несет. А вас я на своем до дому доставлю? Сигорд, давайте так и сделаем?
– Нет. Сворачиваемся, что-то я расчувствовался не по делу, но никуда меня везти не надо, сам управлюсь. Хотя, тебе спасибо огромное, за поддержку и понимание.
– Лекарств вам точно никаких не нужно?
– Точно. Я не верю в спекуляции недвижимостью, не чувствую в себе куража и сил по этой теме, в то время как на акции-макции эти у меня душа горит. Поэтому ты укрой, отложи до лучших времен сей план с проектом, помести в надежное место, чтобы рядом был, когда понадобится, а сам продолжай заниматься «переездом» на новое поле деятельности.
– Документы на перерегистрацию уже подготовил.
– Что, весь комплект, все экземпляры?
– Да.
– Хорошо. Быстро, молодец. Значит, завтра с утра в муниципалитет, будем вносить изменения, чего еще нам выжидать да откладывать? А там посмотрим, как дальше день сложится.
Глава девятая,
в которой доказывается, что на месте Буриданова осла любой другой бы
Год прошел, прежде чем Сигорд более-менее освоился на новом ристалище. Его наполеоновские планы ворваться туда, на фондовый рынок, и стремительным натиском захватить себе львиную долю на всех семи континентах в пределах четырех океанов разбились о натужную реальность: деньги капризничали, не хотели даваться в руки свежеиспеченному брокеру, малограмотному в новом ремесле владельцу брокерской компании со смешным и нелепым названием «Дом фондовых ремесел». Задача на первый взгляд казалась предельна проста: купить некие бумаги, все равно – акции, облигации, векселя – с тем, чтобы их выгодно перепродать, чтобы прибыль, полученная за период ожидания между покупкой и продажей, позволяла, во-первых, существовать юридическому лицу «Дом фондовых ремесел» и главным физическим лицам при этом юридическом лице, Сигорду и Яблонски, а во-вторых – расти и развиваться тому же юридическому лицу «Дому фондовых ремесел». Купить и перепродать, и с прибылью, и так каждый день по многу раз. Двух месяцев не прошло, как энтузиазм радужных ожиданий сменился предчувствием катастрофы. Существовать и процветать здесь??? Это уже казалось невыполнимою задачей: либо прибыль была мала, либо период времени для ожидаемой прибыли был слишком велик, либо риск казался очень уж несоразмерным ожидаемой прибыли. Пришлось хвататься за все, в том числе и искать клиентуру для поденной работы. Для чего нужна клиентура на фондовом рынке? Все просто: вы же приходите за молоком в магазин, а не идете на ферму самостоятельно доить корову. Вы, как правило, не собираете себе легковой автомобиль из отдельных деталей, которые сами отливаете из металла, полученного в собственной доменной печи, нет, вы идете в специально отведенное для этого место, в салон или на автомобильную барахолку, и покупаете мотор, который на месте же страхуете, регистрируете, заправляете бензином – и все это с помощью юридических и физических лиц, каждый из которых узко специализирован для помощи именно вам, их клиенту. Разумеется, помощь эта оплачивается вами по установленным расценкам, иначе с какой стати они ринулись бы вам угождать, тратя свои силы, средства и умения?
Так же и простые смертные вынуждены пользоваться услугами специалистов фондового рынка, чтобы купить интересующие их ценные бумаги, либо напротив, продать те, что у них имеются. За каждую произведенную ими операцию, за то, что она помогла бумагам поменять владельца, компания-специалист взимает с вас небольшую дань. Вы можете прогореть на своей купле-продаже, а можете разбогатеть в одночасье, обслуживающую фирму это касается постольку-поскольку, ибо они стригут себе тихохонько с покупки, столько же с продажи, не претендуют на вашу удачу. Но и ничем не рискуют, обслуживая вас. Падают бумаги в цене, или, напротив, растут – все равно каждая сделка нуждается в скреплении, а каждое скрепление сделки – платное. Если клиентура активна и очень обширна, деньги от посреднических операций такого рода могут получаться столь велики, что компания и не помышляет о биржевой игре на собственные средства, напротив, она свои усилия направляет и наращивает для поиска новый клиентуры и вовлечения ее в регулярную биржевую игру. Другие фирмы не удовлетворяются посредническими операциями и пускаются в спекуляции сами, на свой страх и риск, в надежде срубить хороший куш в благоприятной ситуации и вовремя, без потерь, выскочить из неблагоприятной. Играют они при этом на собственные деньги, но чаще всего на заемные или клиентские. Сигорд очень быстро понял, что в брокерском деле, даже и не пускаясь в спекуляции – без клиентов не обойтись, что искать их надо, угождать им надо, однако найти желающих воспользоваться услугами именно ЗАО «ДФР» (сокращенное, рабочее наименование Сигордова закрытого акционерного общества) оказалось очень и очень непросто. Неоценимую услугу в этом на первых порах оказал Ян Яблонски: он день за днем обзванивал знакомых (родственников, за исключением матери, у него в Бабилоне не было), долбил и долбил звонками, все расширяя круги, приятелей, знакомых знакомых, их родственников, близких и дальних. Все это были клиенты почти сплошь еврейского происхождения, очень осторожные, мнительные, как правило весьма разговорчивые, весьма экономные, но уж тут выбирать не приходилось.