Суть времени. Цикл передач. № 31-41
Шрифт:
И вот тут надо договаривать до конца. Не рассуждать очень много о том, что какие-то слышим толчки… «Слышим звон, да не знаем где он»… Не в толчках дело! Слышите толчки? Думайте! А когда придумаете — скажите!
20 лет изучаю всё это, 20 лет. И твёрдо могу сказать: я не знаю, какой организационный потенциал я проявлю и никогда к этому не стремился, делаю это от безысходности, но уж как-нибудь, простите, аналитику-то я понимаю. Ну, не последний я в этом человек, миль пардон.
Так вот, 20 лет наблюдаю, как под постмодернистские улюлюканья с большой глубины всплывает гностическая
И не то важно, что там говорили Василид и Валентин, как это соотносится с манихеями и альбигойцами, — неважно это сегодня. Это можно и нужно изучать для того, чтобы лучше что-то понять, но речь идёт только о политической практике и ни о чём другом.
А политическая практика состоит в том, что нет решения проблем человечества в нужном господам виде без реализации одной процедуры — расщепления рода человеческого. Надо признать, что род человеческий не един — «многоэтажное человечество» это называется. Он не един: есть почти не люди (недочеловеки), есть полулюди и есть подлинные люди.
А сделать это можно, только опираясь на гностическую традицию, которая для этого и была придумана!
Когда Христос пришёл и сказал, что у всех есть душа, — рабство рухнуло. Потому что раб — это то, чем можно пользоваться эффективно, только зная, что души нет, что это — вещь, зверь. А как только ты понимаешь, что есть душа, так через 100 или 150 лет это рабство рушится. Невыносимым оно становится. Значит, для того, чтобы оно снова возобладало, идея о том, что у всех есть бессмертная душа, все подлежат спасению, должна быть отменена! Это и есть гностический абсолютный враг. Он движется вперёд.
Дугину-то не хочется это признать, потому что он может как угодно проклинать постмодернизм, да и то — на самом деле он вполне им любуется и не зря говорит о его неизбежности. А гностику-то ему трогать не хочется. И не эту умственную гностику вообще, а политическую — ту самую, которая вооружена современными танками, суперсамолётами, ядерным оружием, авианосцами и всем остальным. И она движется на мир. Она!
И что вы можете ей противопоставить? Только доведённый до предельного каления хилиазм, только его. Я политикой занимался, когда распутывал, как именно некоторые наши философы, с гордостью носившие в отличие от меня в застойные годы партийный билет, как эти философы начали спутывать в единый клубок хилиазм и гностицизм?
Нельзя одновременно говорить о том, что надо бежать из мира, что мир создан злым Демиургом, — и о том, что тут должно существовать тысячелетнее Царство Божье. Нельзя одновременно говорить о том и о другом. Или — или. И не зря они столкнулись во Второй мировой войне: гностический фашизм (с его идеей недочеловека, сверхчеловека и всего остального, и — прекращения развития) и коммунистический хилиазм (с его одержимостью развитием, новым гуманизмом, новым человеком и всем остальным, что существовало и горело в его недрах).
Вот на один бой хватило тогда метафизики. И не было бы её — не победили
Значит, нужна не метафизика вообще, а мобилизационная антигностическая метафизика. Говоришь людям:
— Занимаемся мобилизационной антигностической метафизикой…
Они ноют:
— Вы гностик.
Ну, забодай тебя комар! Тебе же говорят, что мы с ними воюем, что мы собираем людей под знамёна антигностической мобилизации!..
Это что такое?
Это значит, что постмодернизм всех уже сделал… Анархосталинизм… И нет ему края.
Значит, что здесь в конструкции лишнее?
Мобилизационная антигностическая метафизика — это красная метафизика.
Вам завтра гностики навяжут картину мира, и ответить будет нечего. Вам постмодернизм навяжут, и вы ляжете.
Мобилизационная антигностическая метафизика и сверхмодерн — в их взаимосвязи с русским историческим опытом, с Петровым-Водкиным и со всем остальным. Вот с этим, всем вместе — можно бороться. А вы мне расскажите, как без этого!
За Чубайсом можно гоняться. И я не говорю, что не нужно. Давайте все вместе гоняться за Чубайсом. В рамках сетевой структуры с разными уровнями это возможно. Но если только это и будет, то будем гоняться, как все, ещё сколько-то лет. Потом он уедет. Или те, кто за ним гонялись, его возлюбят — так тоже уже было.
Война-то за счёт чего будет? Вы не чувствуете этот запах войны?
Чем Высоцкий отличался от Окуджавы? Тем, что у Высоцкого была военная страсть, а у Окуджавы была антивоенная страсть. Вот и всё.
Наши либероиды ноют и ноют, воют и воют, копаются в якобы имевших место наших слабостях в первый период войны.
Высоцкий сказал одну фразу, по памяти говорю: «От границы мы Землю вертели назад — Было дело сначала. [Но обратно её закрутил наш комбат, Оттолкнувшись ногой от Урала]»
И кончено! Всё! Вот так говорят, когда воюют.
Можно сколько угодно разбирать ошибки, но по волевому духу и по всему прочему — фраза одна: «Было время сначала».
Так чем мы занимаемся? — Разжиганием того духовного огня, который приведёт в это мобилизационное состояние, или «му-му» на непонятные темы?
Теперь, как решить проблему светского человека? Вы что — не хотите её решать?
Светскому человеку нужна метафизика? Это не метафизика модерна, прогресса и гуманизма. Это другая метафизика. Он должен сопротивляться постмодерну? У него должна быть подлинность? У него должна быть мобилизация? А он не верит.
Вот, религиозные верят — прекрасно. Каждый верит по-своему, но только пусть определяется: он в церкви богатых, которые окончательно доходят до церкви сатаны и обязательно до неё дойдёт, или он в другой церкви. В этом огне брода нет. Это абсолютно не требует пересмотра религиозных парадигм. И не рассказывайте мне, пожалуйста, после 20-ти лет занятий религиоведением и беседы с лучшими мыслителями мира и с представителями всех конфессий, не рассказывайте мне, пожалуйста, что всё сводится к катехизису. Что из высокой религиозной, прозрачной и абсолютно чистой традиции вообще можно изъять неоплатонизм. Вот взяли и изъяли. Ну, не бывает так! Невозможно! Сложнее всё.