Сувенир из «Клуба мушкетеров»
Шрифт:
– Я все время думала о нем. Теперь я уверена, что это спички Трисби.
– Почему ты так решила, Марго?
– Я вспомнила, что за столом он сидел напротив. Я попросила прикурить, но зажигалка его не работала, и он достал из кармана спички. Сразу же после этого Трисби отправился танцевать, а спички и портсигар оставил на столе. Наверное, я машинально положила пакетик в сумку. Во всяком случае, я уверена, что Жак клал спички на стол.
– Все правильно, – сказал я. – Сегодня я был у него и показал пакетик. Он подскочил
– Ты разговаривал с ним, Лу?
– Почти нет. Я появился в драматический момент – Бриджетт собиралась застрелить его.
– Застрелить? – недоверчиво переспросила Марго. – Ты шутишь, конечно?
– Может, она хотела просто припугнуть, но мне показалось, что твоя мачеха была настроена по-боевому. Он перед этим указал ей на дверь.
– Она, вероятно, сошла с ума! Ты сообщил в полицию?
– Нет. Трисби вряд ли признается, что она собиралась его укокошить, и я окажусь в дурацком положении. Полиция не станет заводить против нее дело. Кстати, ты знала, что у нее револьвер?
– Нет.
– Я думаю, что она наняла Шеппи. Так, между прочим, считает этот лоботряс. Трисби сказал еще, что в последнее время он обхаживал Тельму Каузнс, девушку, которую убили. Вероятно, Бриджетт узнала об измене и наняла Шеппи. Так, по-моему, обстоят дела, но она начисто все отрицает.
– Ты рассказываешь совершенно невероятные вещи! Значит, полиция ничего не знает о попытке убийства?
– Пока нет, но нужно быть готовым ко всему.
– Ты думаешь, Бриджетт имеет отношение к смерти Шеппи?
– Об этом я ничего сказать не могу.
– Какие у тебя планы, Лу? – В ее голосе звучала тревога.
– Вечером я собираюсь вновь навестить дом Трисби. Надеюсь, мне повезет, и я что-нибудь найду. У него есть слуга?
– Да, филиппинец. Он приходит рано утром и уходит около восьми.
– Вот как… Когда мы встретимся, Марго?
– Ты хочешь видеть меня?
– Не задавай глупых вопросов. Не смогла бы ты приехать сюда, скажем, в половине одиннадцатого? Я расскажу, чем закончится визит к Трисби.
Она помолчала в нерешительности, потом ответила:
– Хорошо, я постараюсь приехать.
– Я буду ждать тебя, дорогая.
– Будь осторожен, Лу, не подходи близко к дому, пока не убедишься, что он пуст. Не забывай, Трисби опасен и жесток.
Заверив, что буду помнить об этом, я положил трубку.
Потом набрал номер полицейского управления Сан-Рафела и попросил соединить меня с Ренкином.
Узнав, кто его спрашивает, Ренкин недовольно сказал:
– Что у вас там еще случилось?
– Вы не узнали, кому принадлежит нож? – спросил я.
– Вы что, принимаете меня за волшебника? Таких ножей в городе тысячи, их можно купить в любой лавке.
– Выходит, успехами пока похвалиться не можете?
– Нет. Дело запутанное, а мы еще в самом начале расследования. Что нового у вас?
– Тоже
– С чего вы взяли?
– Так, слышал кое-что. Кстати, у нее есть разрешение на оружие?
– К чему вы клоните? – с раздражением спросил он. – Впутывать в эту историю Криди – все равно что играть с динамитом.
– Не пугайте меня, лейтенант. Лучше ответьте на вопрос: есть у нее разрешение на оружие? Это важно.
Проворчав, чтобы я не клал трубку, Ренкин удалился.
– У нее разрешение на автоматический револьвер тридцать восьмого калибра номер 4557993, выданное три года назад, – сообщил он через несколько минут.
– Спасибо, лейтенант. – Я записал номер в свою книжку. – И последний вопрос: узнали что-нибудь о прошлом Тельмы Каузнс?
– Ничего, хотя мы и справлялись повсюду. Такое впечатление, что у нее вообще не было прошлого. Мужчинами не интересовалась, Хан был прав. Я просто не возьму в толк, как она оказалась наедине с Шеппи.
– У вас есть адрес ее последней квартиры?
– Она снимала комнату на Мериленд-роуд, 379, у миссис Бичем. От хозяйки ничего не добьешься. Кенди битый час толковал с ней впустую.
– Спасибо.
Я прошел в спальню и надел костюм. После этого запер бунгало и выехал из гаража.
На часах было четверть шестого, и солнце по-прежнему пригревало. Узнав у полицейского, как проехать на Мериленд-роуд, я втиснулся в поток транспорта и минут через двадцать добрался до нужного дома.
Миссис Бичем оказалась полной пожилой дамой с приветливой улыбкой. Отрекомендовавшись репортером «Курьера», я попросил рассказать о покойной постоялице.
Миссис Бичем любезно предложила войти, и я оказался среди обитой плюшем мебели, канареек в клетках, трех котов и коллекций фотографий, которые, видимо, украшали стены в течение последних пятидесяти лет.
Я доверительно поведал, что собираюсь написать статью о Тельме Каузнс и мне хотелось бы знать, был ли у нее молодой человек.
– Полицейский спрашивал о том же, – с опечаленным лицом ответила миссис Бичем. – Нет, никого не было. Я часто говорила Тельме, что следует познакомиться с каким-нибудь симпатичным юношей, но она и слышать не хотела. Все ее мысли были о боге.
– Возможно, у нее был приятель, но вы об этом не знали, миссис Бичем? Некоторые девушки слишком застенчивы и не рассказывают о своих сердечных делах.
– Нет, что вы! Я знала Тельму пять лет. Будь какой-нибудь кавалер, она непременно бы рассказала. Она из дому-то почти никогда не уходила, только по вторникам и пятницам.
– Может на самом деле она ходила не в церковь, а на свидание?
– О, как вы можете так говорить? – с обидой в голосе произнесла миссис Бичем. – Тельма была неиспорченной девушкой, она всегда говорила правду.